Сириец круто изменил жизнь, переехав в Россию 10 лет назад — что он думает сейчас

Это могла быть просто история любви. Красивая — о том, как парня из почтенной арабской семьи покорила сибирячка, он бросил всё и уехал к ней в Россию. Или трагичная — как сириец бежал от войны, а встретил судьбу. Истина посередине. Талал Оуите не из тех, кто плывет по течению. Оберегаемый родителями маленький принц превратился в смелого мужчину, который не боится начинать с нуля и упорно идет к мечте — большому ресторану, полному дому и счастью жены и дочек.

Мечтал повидать мир

Талал носит фамилию, которую хорошо знают в Хомсе, третьем по величине сирийском городе. Папа — адвокат, мама — учитель арабского: семья уважаемая.

— По образованию я экономист, учился в Дамаске и Латакии. Я единственный ребенок в семье, поэтому мне родители позволяли всё и в 21 год я улетел в Дубай. Хотелось себя испытать, сделать что-то новое.

Родители волновались. Хотя были рады, что их ребенок не подался в Европу. Дубай — понятнее, там у Талала уже жила сестра с мужем.

— Каждые две-три недели контролировала меня, как я живу, чем занимаюсь. Приезжала, видела: всё хорошо, чисто, он нормальный, не похудел, — значит, порядок. Сейчас, когда у Талала есть дети, он понимает, почему родные так беспокоились.

В Дубае Талал работал в фешен-бизнесе, занимался продажами для крупных брендов.

Любовь, переезд и первые трудности

С Ниной познакомились в интернете, общались на английском.

— Сейчас у нас двое дочерей: Наде 8 лет, Софье скоро 4 года. А 30 октября у нас годовщина, десятилетие брака. Но до сих пор находятся те, кто говорит, что я с ней потому, что в Сирии гражданская война.

Влюбленные планировали жить в Дубае. А потом из-за событий на родине Талалу не продлили арабский контракт.

— И мы с моей тогда еще будущей женой решили жить в России. Когда я сказал об этом родителям, они приняли это, потому что женитьба — это серьезно. Тем более Сирия всегда была дружна с Россией, много русских там даже сейчас. Я знаю семейную пару, они живут в Дамаске уже лет тридцать.

Талал вспоминает, как собирался в Сибирь. Нина предупредила жениха, что одеться нужно будет потеплее.

— В декабре 2012 года, когда я оказался здесь, температура доходила до минус 40 °С. Теперь я знаю, что такое плюс 40 °С (по Дубаю) и что такое минус 40 °С — по Новосибирску.

Русского языка Талал не знал. Первые три года даже не пытался его учить. Молодые были уверены, что обстановка нормализуется, сирийцу вернут разрешение на работу и они улетят в Дубай. Когда поняли, что в Новосибирске они надолго, стали решать вопрос с видом на жительство.

— Нужно было сдать экзамен на владение языком. Было тяжело освоить падежи и категорию рода. Приходилось запоминать, например, что ручка — это «она», в нашем языке слово относится к мужскому роду. Но потихонечку дело пошло, особенно когда родился ребенок. Я понимал, что как отец должен знать язык, говорить с дочкой. И это позволило мне самому расти, в том числе и в плане работы.

Из фешен — на кухню, а потом за руль своего бизнеса

Эмираты, как и Сирия, относятся к арабскому миру. Но кухня отличается. В Дубае Талал скучал по любимым блюдам, которые напоминали ему о доме.

— Когда живешь без папы и мамы, учишься готовить сам. Звонил родителям, узнавал рецепты. В России к нам приходили друзья, хвалили: Талал, ты готовишь вкусно, — говорили они, — надо делать что-то! Проблема была в финансах.

Удалось устроиться в новосибирский филиал ИКЕА, там сириец долго работал старшим поваром. Руку набил на шведской кухне, готовил и сирийскую.

— Каждые две-три недели готовили для сотрудников блюда то арабской кухни, то китайской, то узбекской. Начала оформляться идея, которую впоследствии я использовал в бизнесе. Но тогда меня устраивала стабильность в ИКЕА.

Когда стало ясно, что сеть закрывается, Талал пошел по торговым центрам искать место для аренды. Выстрелило предложение, которое он вообще не рассматривал — на городском Центральном рынке.

— Я удивился: кто ко мне туда придет? Буду там под солнцем, дождем и снегом на улице стоять?

Сейчас Талал говорит, что ему очень помогли, ставит менеджмент рынка в пример. Оказалось, в центре открылся стильный гастрокорт, владельцы которого сделали ставку на трендовые блюда и кухни мира. Им понравилась идея Талала, что в его заведении сирийская кухня будет сочетаться со шведской. Сирийская — в основе, но и без знаменитых шведских фрикаделек новосибирцы не остались.

В «Бистро вкусно» уже есть постоянные посетители. Сочетания продуктов позволяют надолго наедаться — живот не забит, а ты суперсыт, в этом фишка. Заглядывают и новые гости. Им интересно пообщаться с интеллигентным, образованным иностранцем, который теперь прекрасно говорит по-русски.

— Приходит много студентов родом из Ирака, Ирана, Сирии, Иордании. Говорят, будто вернулись домой. Здесь они не просто едят знакомые с детства блюда, но и встречают соотечественников, это очень радостные моменты. Мечтаю открыть большой аутентичный ресторан, где персонал будет из арабских стран и где смогут встречаться люди всех национальностей.

Пока Талал идет к мечте (и попутно содержит семью — жена Нина тоже потеряла работу в ИКЕА, а теперь занимается детьми), он не забывает о важном.

— Всё, что остается к концу дня, мы упаковываем в контейнеры и раздаем тем, кто сидит у дороги или играет в метро, или старушкам, которые продают цветы. Мы так работаем. Организуем мероприятие для дома престарелых, готовим бесплатно. Готовы работать для детского дома. Я чувствую, что это мой долг перед городом, который меня принял, перед людьми.

Что общего у сирийца и русского

Сирийцам близко то, что принято у русских: уважение к старшим, уверен Талал.

— Европейцы видятся с родителями раз в год. Мы же общаемся каждый день по видеосвязи. К сожалению, мои близкие не были в России, но обожают мою жену и своих внучек. Сейчас у меня есть гражданство и будет проще устроить их приезд.

Отдыхаем мы похожим способом. Идем на природу, подальше от шума и толпы.

— Люблю реку, умею рыбачить. Правда, не фанат этого. Еще арабы, когда устают от города, уходят в пустыню, готовят там на костре. Ничего не напоминает? В России я отдыхал на Алтае, там очень красиво.

У Талала, как у многих русских, есть дача. Он трудится там по-настоящему.

— Я ничего не знал. В Сирии наша семья владеет землей, там стоит дом с бассейном, и ты туда приходишь отдыхать. Работают другие люди, урожай снимают, продают его, живут с этого. Мы просто берем немного, сколько нужно, но посадками не занимаемся. А здесь другое, особенно когда картошка.

Талала учили огородным премудростям прежние хозяева участка на левом берегу.

— Они продали нам дачу только потому, что состарились и не могли больше работать. Я понял, что за 40 лет они столько вложили души и труда, что оставил им запасной ключ и сказал, чтобы приходили в любое время, когда захотят. Они же мне и показали — как копать, садить, ухаживать.

С чем пока не удалось смириться, так это с морозом. Но, честно сказать, далеко не все коренные сибиряки обожают холод.

— Оделся в куртку, шапку — жена смеется, что еще только сентябрь. Однажды попробовал санки, упал в снег — в общем, это не мое. Но я рад, что мои девчонки катаются и жена отлично стоит на коньках, лыжах.

Как повар Талал составил мнение о русской кухне:

— Не понимаю уху. С детства я привык, что рыба — это на мангале, жареная или запеченная в духовке. Но никак не суп! Остальные блюда мне все нравятся, борщ очень люблю. А, еще к гречке вопросы: арабы едят зеленую, так что к черной каше я долго привыкнуть не мог — добавлял туда сливочное масло, горчицу, — всё не то. А сейчас полюбил, вкусно!

Я не могу сказать, что стал русским, скорее пятьдесят на пятьдесят. У нас у всех есть память — какой-то запах или событие вдруг возвращает тебя в детство и мы не можем это забыть и отменить. Но я гражданин России. И мои дочки — русские.