«Раздражительные, плохо спят»: как в Самаре ветеранов СВО возвращают к мирной жизни

Бойцы, которых отправили из зоны СВО домой, нередко задаются вопросом: «Что делать дальше?» Кому-то удается встать на ноги (во всех смыслах слова) и даже открыть свой бизнес или заняться новым видом спорта. Другие находятся в смятении и не знают, куда обратиться за помощью. Руководитель самарского филиала фонда «Защитники Отечества» рассказала 63.RU, как вернуть к мирной жизни людей, прошедших СВО.

— Наталья Вадимовна, расскажите, пожалуйста, на какую помощь могут рассчитывать люди, которые обращаются в фонд?

— Самые частые вопросы, с которыми к нам обращаются бойцы: «Что мне положено? Какие выплаты? Какие меры поддержки существуют? Что фонд может организовать для меня и детей? Можно ли участвовать в патриотических, культурных и спортивных мероприятиях?» Мы помогаем их решить, оформить удостоверение ветерана боевых действий и удостоверение семьи погибшего участника СВО. Причем не только представителям ВС РФ, но и ЧВК «Вагнер». Они также являются защитниками Родины и выполняли свой долг.

Также у нас есть служба занятости, которая решает вопросы трудоустройства, обучения или переобучения, открытия своего дела. Например, в рамках социального контракта.

— И в Самарской области уже есть удачные примеры?

— Как минимум два. Первый — это открытие кафе здорового образа жизни. Второй — мастерская на территории фонда. В ней хотят привлекать к труду ветеранов СВО, инвалидов, колясочников. В обоих случаях специалисты центра «Мой бизнес» помогли составить бизнес-план. На основе этого оба участника СВО получили соцконтракты. И они близки к заключению. Первый уже вовсю ищет помещение.

Вообще, каждый случай индивидуальный. Нередко люди и сами не знают, что могут получить. Например, была у нас такая история. Молодой ветеран СВО Антон случайно зашел в фонд. Как сам говорил, узнал о нас в интернете и просто пришел узнать, что ему положено. С собой у него были паспорт и справка об участии в СВО. А в итоге и СНИЛС получил, и инвалидность, и удостоверение ветерана.

Но это еще не всё. Ему сейчас протез руки делают.

Антон профессионально метает ножи и хочет войти в сборную по следж-хоккею. Еще и в университет имени Королёва на юриспруденцию поступил.

Мы вообще стараемся социализировать бывших участников СВО. Проводим уроки мужества почти каждый день. А кто-то из ветеранов и вовсе в школу пошел работать учителем ОБЖ, физкультуры или истории. Еще сотрудничаем с Екатериной Колотовкиной и ее Комитетом семей воинов Отечества для увековечивания памяти погибших в СВО. Помогаем в приемной кампании в учебные заведения. В этом случае Минобрнауки дает квоты ветеранам. Также семьи бойцов получают бесплатные билеты на спортивные и культурные мероприятия.

— Звучат жалобы на проблемы с оказанием медицинской помощи. Поступают в фонд такие обращения?

— Это как раз второй по популярности запрос. Тут речь идет не только про работу госпиталей, но и реабилитацию, протезирование, психологическую помощь, льготные лекарства.

Например, в Самарской области есть центр психологической помощи. Он заработал как раз после трагедии в Макеевке.

Мы работаем не только с самими ветеранами СВО, но и их семьями. Им могут предоставить внеочередную квалифицированную помощь. При необходимости направить из поликлиники в госпиталь ветеранов войн. Там есть профильные отделения всех направлений.

Причем наша работа не ограничивается вопросами в границах Самарской области. Как-то к нам обратилась сестра бойца, который лечился в госпитале в Санкт-Петербурге. Из-за ранения у него было нарушение памяти и серьезные травмы внутренних органов. Ему нужно было срочно поставить титановую пластину, но в Питере такое делают в порядке очереди.

Наш соцкоординатор позвонила в больницу Середавина, оттуда врачи обратились в Санкт-Петербург. Бойца на спецмашине доставили в Самару, прооперировали. Сейчас он на реабилитации находится, ему помогают с трудоустройством и оформлением удостоверения ветерана.

Еще около 40 человек получили протезы — беговые, спортивные, для работы за компьютером. Если кто-то посторонний не знает, то он и не заметит ампутации.

— А вы вели статистику, сколько обращений поступило за время работы? Кто чаще всего обращался? И сколько времени уходило на решение того или иного вопроса?

— Мы приняли уже около 8700 обращений. Около 53% вопросов поступает от самих бойцов или их семей. Остальное — от ветеранов СВО или семей погибших.

Как уже сказала ранее, самые популярные вопросы касаются мер поддержки. Потом — получение удостоверений. На третьем месте — юридические консультации. И завершают этот «топ» вопросы медицинской помощи и реабилитации.

Сложно подсчитать, сколько времени уходит на рассмотрение каждого обращения. Какие-то проблемы решаются за час, какие-то — за день или неделю. Например, раньше удостоверения ветерана СВО ее участники ждали долго, а сейчас — всего 3 месяца. При необходимости весь пакет документов проверяют наши сотрудники и потом передают их в Минобороны.

Не могу сказать, что в Самарской области какие-то особенные вопросы. Всё то, о чем спрашивают по всей стране: пропавшие без вести, лечение в госпиталях, отпуска. Кто-то просто звонит, чтобы узнать, в каком состоянии их сын, муж или отец.

Был такой случай: поступил звонок в фонд из другого региона. Оказалось, что в госпитале в Сызрани находился боец, который оставил там телефон. Сами понимаете, что там всё: сослуживцы, родные, друзья. Наш соцкоординатор поехал в Сызрань, там телефон упаковали и отправили по почте.

Или был случай, когда мама позвонила и попросила купить торт для сына, который в госпитале. Еще попросила подключить ее, чтобы поздравить сына с днем рождения. Небольшая, но трогательная история.

— К слову, про отпуска. Этот вопрос сейчас часто поднимают родственники мобилизованных. К вам с такими жалобами обращались?

— По указу президента отпуск положен каждому военнослужащему. Особенно если в семье есть грудной ребенок или одному из родителей требуется помощь. Да, мы можем помочь. Но надо помнить, что добиться отпуска получится не каждому. Многое зависит от командира. Если он даст добро, то боец отправится в отпуск. Ну а если военнослужащий крайне важен в зоне СВО, то просто надо подождать немного.

— Вторая по популярность жалоба — отсутствие выплат за ранения. Были в Самарской области такие обращения?

— Вообще, такие выплаты должны получать все раненые. Информацию о компенсациях можно посмотреть в личном кабинете на сайте Минобороны. Там есть вся сводка, на каком этапе решение вопроса. Если что-то несвоевременно поступает, то надо подождать. Ранения подтверждают в военном госпитале, и уже оттуда все документы идут по инстанциям.

— На ваш взгляд, в каком психологическом состоянии возвращаются из зоны СВО бойцы? Им и вашим сотрудникам нужна психологическая помощь? Если да, то какого рода?

— Обязательно нужна. Потому что человек сталкивается с травмирующим событием. А нахождение в зоне СВО — это острая фаза этого события. Поэтому при возвращении домой — что в отпуск, что в увольнение — мы рекомендуем обратиться к психологу. Через наш фонд можно это сделать анонимно, и боец может не переживать, что кто-то узнает.

Мы знаем, что у служащих наблюдаются расстройства сна, аппетита, напряженные состояния, вспыльчивость. Сами ребята говорят, что их жизнь разделилась на до и после. И чтобы их мягко вернуть в мирную жизнь, нужна профессиональная помощь психолога. Да и у нас в фонде есть зона эмоциональной разгрузки. Ею могут пользоваться и наши сотрудники в том числе.

— Какую поддержку фонд оказывает семьям погибших бойцов? И много ли вообще в области таких семей?

— Наша работа комплексная. Как только семья погибшего получает скорбное известие, то к родным отправляется мобильная бригада. В нее входят сотрудники военного комиссариата, соцкоординаторы, психологи. И им сначала надо поговорить с соседями, родственниками, коллегами по работе. Это нужно, чтобы мягче войти в семью, понять, чем она живет, в чем ее особенность.

Мы и с захоронением помогаем тоже. Расходы на церемонию с почестями берет на себя полностью военкомат.

Еще одно направление — это финансовая грамотность. Мы вместе с ассоциацией юристов разработали памятки для родственников. Причем в них мы рассказываем не только, как получить выплаты, но и как не попасться мошенникам.

Некоторые просто приходят в фонд поговорить и найти поддержку соцкоординатора. Таким людям тоже нужна помощь психолога.

— Есть ли история, которая запомнилась вам больше всего? И вам удается как-то абстрагироваться от всего или пропускаете всё через себя?

— Я, как и все сотрудники фонда, стараюсь быть стрессоустойчивой. У нас для этого есть психологи. Но вообще сложно помочь человеку, не пропустив его историю через себя.

Самый яркий случай у нас был в самом начале работы филиала. К нам обратились коллеги из ЛНР. Их земляк, ополченец, который защищал свою родину с 2014 года, после ранения находился у нас, в Сергиевске. Мужчине около 40 лет, а он уже инвалид I группы, колясочник, с серьезной травмой шейного отдела позвоночника, с нарушением функции верхних и нижних конечностей. Он потерял всё: дом, семью, остался один.

Наши врачи провели реабилитацию бесплатно, восстановили функции рук. Мужчина начал общаться по телефону, писать и звонить нам и сослуживцам.

Но чтобы продолжить реабилитацию, его надо было увезти в Подмосковье. Но была проблема. Дело в том, что у бойца особая коляска. Ее ему подарили волонтеры еще в Луганске. Это практически авто — с рычагами, пультом управления. По сути, второй дом, в котором мужчина спит, ест, передвигается. Его можно перевозить только в ней. То есть нужен спецавтомобиль.

Машину помогли найти ребята из службы «Первая помощь». Они работают в нескольких регионах, имеют большой парк авто, адаптированных под нужды инвалидов. Нашли подходящий автомобиль, который гнали всю ночь из Челябинска в Самару. И коляска в него идеально вошла, с точностью до миллиметра.

На этой машине ополченца увезли в Москву. Ему еще экскурсию по городу провели. Он же всю жизнь в Луганске провел, столицу не видел. Уже в госпитале рассказывал, какую ему оказывают помощь. В Самарской области боец нашел близкого по духу человека, обрел семью. Мы оказали содействие в оформлении бойцу прописки здесь, в губернии, чтобы он мог жить в настоящей семье!