Владимир Селезнев, заведующий лабораторией мониторинга водных объектов Института экологии Волжского бассейна: «Воду для питья становится все сложнее очищать»

Среди крупных рек России самую большую антропогенную нагрузку испытывает Волга. Именно в нее сбрасывают огромное количество сточных вод, под завязку «напичканных» вредными веществами. Их концентрация особенно высока близ городов – там, где отдыхают люди, там, откуда берут воду для их питья. В ближайшие годы, по оценкам экологов, качество воды из-за возрастающей нагрузки и глобального потепления климата будет лишь ухудшаться.

– Владимир Анатольевич, города вырабатывают большое количество отходов, часто токсичных. Как соседство с промышленным Тольятти повлияло на Волгу?

– На Волге, или на существующем на ней каскаде водохранилищ, в районе крупных городов – Самары, Тольятти, Астрахани, Волгограда, Саратова – формируются зоны повышенного загрязнения. Как раз в тех местах, где мы любим отдыхать, где расположены источники питьевого водоснабжения.

Назвал бы Волгу умеренно-загрязненной по различным показателям, но в целом это не важно для живущих на ее берегах. Важнее иметь возможность искупаться, заняться рыбалкой. У нас же летом на Куйбышевское водохранилище выйти невозможно: вся его поверхность покрыта плохо пахнущей зеленой пленкой.

– Верно ли утверждение, что Волга испытывает самую большую нагрузку из всех российских рек?

– По нашим оценкам, больше всего от антропогенной нагрузки страдают малые реки: они сильно загрязняются, превращаются в систему озер, некоторые вообще пропадают. Например, в районе Васильевских озер исчезла речка Пискала. Волга среди сопоставимых с ней по масштабам рек, таких как Лена, Иртыш, Обь, Енисей, самая грязная. И это неудивительно: на ее берегах проживает 40% населения России, сосредоточено около 50% предприятий промышленности и сельского хозяйства. А сам волжский бассейн занимает всего 8% страны. Представляете, какая огромная антропогенная нагрузка на эту великую реку!

– Почему она так активно «цветет»?

– Раньше мы переживали за загрязнение Волги тяжелыми металлами, нефтепродуктами и так далее. Эта проблема и сейчас есть, но на первое место вышло именно органическое загрязнение, которое резко увеличивается летом, когда вода «зацветает». Виной этому сине-зеленые водоросли или цианобактерии. Они существуют на нашей планете порядка 3,5 миллиардов лет, они привыкли ко всяким условиям и жить могут как на дне глубокого океана, так и на самой высокой горе – везде. После зарегулирования Волги плотинами были созданы благоприятные условия для их размножения: хорошая кормежка в виде поступающего фосфора и азота, замедленное движение воды. Климатологи говорят о глобальном потеплении – опять это на руку сине-зеленым водорослям. Последствия – они выделяют активные биологические вещества в воду, что влечет ее органическое и токсическое загрязнение. Ее очень сложно очищать для питья: надо вкладывать много денег в доочистку, внедрять новые технологии.

– Эти водоросли действительно очень токсичны?

– В Европе и Америке гораздо раньше начали бороться с проблемой эвтрофирования (ухудшение качества воды, которое вызывает цветение сине-зеленой водоросли). У нас же, для того чтобы снизить этот негативный процесс, делается пока очень мало. Мы до сих пор плохо представляем, какие конкретно в нашем водохранилище образуются органические и токсические вещества благодаря сине-зеленым водорослям. Вижу, как на берегах Куйбышевского и Саратовского водохранилищ семьи купают в сине-зеленой жиже чуть ли не грудничков. Конечно, концентрация токсических веществ не настолько велика, чтобы все дети ее сразу ощутили, но чувствительные могут испытать аллергические реакции. И, самое главное, влияние этих токсинов недостаточно изучается. Часто можно видеть, как по верху сине-зеленой пленки плавают дохлые мальки рыб. Люди думают: «Наверное, от нехватки кислорода или в жабры забились водоросли». Нет, это как раз токсическое воздействие. Если крупная рыба еще справляется с ним, то мальки уже нет – они погибают.

«Цветение» воды на мировом уровне ООН озвучило как одну из сложнейших и опасных экологических проблем еще в 1977 году. Но Россия медленно раскачивается. В жаркий и сухой 2010 год будто сама природа показала нам, что ожидает водоемы в случае потепления климата: процесс эвтрофирования резко активизировался.

– Период цветения увеличивается?

– Трудно отделить природную изменчивость и антропогенную составляющую, то, насколько увеличивает продолжительность цветения воды человек. ИЭВБ к этим исследованиям вплотную только подходит. Допустим, сейчас цветение начинается в июле, а к середине-концу августа заканчивается. Моя точка зрения, что если мы ничего не будем делать, если нас ждет глобальное потепление, то этот период будет увеличиваться. Ну, и продуктивность (биомасса) водорослей тоже будет возрастать. Для доочистки питьевой воды потребуются капитальные денежные вложения. К тому же Волга перестанет быть привлекательной как объект рекреации – отдыхать на ней не захочется. И для рыбного хозяйства это тоже будет сильный удар.

– В мире уже придумали, как бороться с эвтрофированием?

– Каждый водный объект индивидуален, поэтому и методов борьбы с цветением много: механические, химические, биологические. Разработали массу способов, чтобы уменьшить цветение, скажем, на прудах, и успешно их применяют, потому что эти небольшие водные объекты хорошо изученные. А вот попробуйте решить проблему на крупнейшем водохранилище Европы – Куйбышевском! Здесь очень трудные условия. К тому же, водохранилище, словно река в озере, – это сложный режим, который благоприятен для сине-зеленых водорослей. На сегодня по нашим исследованиям ясно одно: единственный вариант – уменьшать поступление фосфорных соединений в водные объекты. Тогда (не сразу, потому что фосфора много накопилось в донных отложениях) процесс эвтрофирования снизится. Пока же все города на Волге сбрасывают в нее огромное количество фосфора. В большинстве случаев бытовые сточные воды от него освобождают лишь на 30%. Кроме того, нужно подойти к регулированию расхода воды или водного стока на каскаде водохранилищ с точки зрения экологии.

– Есть ли на государственном уровне понимание, что надо прислушаться к этим советам экологов?

– Во-первых, есть водная стратегия РФ, в которой четко прописано: до 2020 года необходимо снизить антропогенную нагрузку в 2-3 раза. Однако, на мой взгляд, добиться этого нереально, но направление выбрано правильное. Надо вводить новые нормативы, на основании которых можно предъявлять другие требования к сбросу сточных вод в водоемы, другие требования к ведению сельского хозяйства в бассейне Волги. Некоторые документы уже делают. Например, недавно разработали норматив предельно допустимого воздействия на крупные реки России. Но проблема в том, что новые нормативы еще не внедрили, вся страна продолжает жить по нормативам допустимого сброса. Они не учитывают особенностей водных объектов, не позволят снизить процесс эвтрофирования. Нужны региональные нормативы, которые принимали бы во внимание природные особенности конкретных водоемов. Ведь нельзя предъявлять одинаковые требования к Волге, Енисею, Лене и Неве.

– Насколько знаю, об изменении качества воды можно судить и по населяющим ее микроорганизмам. Какой у нас зоопланктон, и о чем он говорит?

– Опять же, бурный процесс эвтрофирования приводит к перестройке всей экосистемы. Сине-зеленые водоросли становятся «монополистами», вытесняют весь другой фитопланктон, изменяют зоопланктон и бентос. Пища для рыбы становится малопригодной и более однообразной. В итоге процесс эвтрофирования приводит к деградации водной экосистемы, и она перестает продуцировать качественную воду, потому что самоочищающая способность водоема снижется.

– Волга всегда кормила тех, кто жил на ее берегах. А теперь ее рыбу можно есть? Как в целом изменилась ихтиофауна, какие виды исчезли и появились?

– Вопрос остро стоит не столько в том, что рыбу нельзя кушать, сколько в том, что рыбопроизводсвто за последние 50 лет при создании водохранилища сильно изменилось. С одной стороны, число видов рыб даже увеличивается: есть вселенцы с Черного моря, Балтики. Но аборигены – форель, осетровые – пропадают, потому что для них условия неблагоприятны. Произошла постепенная подмена наиболее ценных видов рыб на малоценные. И даже количество последних год от года уменьшается. Падают и выловы. Мы проанализировали многолетние данные и убедились, что выловы леща (наиболее распространенный на Куйбышевском и Саратовском водохранилищах) сокращаются.

– Как рыба мутирует? Слышала, сотрудники ИЭВБ нашли 62 вида морфологических уродств.

– По этому вопросу вам лучше обратится к Игорю Анатольевичу Евланову (сотрудник нашего института), и он более квалифицированно ответ на этот вопрос. Он действительно отмечает, что в результате загрязнения водных объектов идут изменения в рыбах, включая морфологические признаки.

– Каково качество волжской воды как питьевой?

– Никто не знает, что мы пьем. Замалчивается, что вода из Волги не соответствует нормативам. Нужно проводить широкий анализ содержащихся в ней веществ. Пока же ее качество определяют по очень ограниченному количеству показателей: порядка 40-50. Например, не ведутся наблюдения за токсическими веществами, которые выделяют сине-зеленые водоросли. Но даже по тем показателям, что измеряют, могу сказать: вода не соответствует нормативам по перманганатной окисляемости (показатель, отражающий содержание органических и минеральных веществ. – Прим. авт.), химическому потреблению кислорода (характеризует суммарное содержание в воде органических веществ по количеству израсходованного на окисление химически связанного кислорода. – Прим. авт.), летом – по предельно допустимой концентрации вредных веществ. А вот какие конкретно вещества стоят за этим органическим загрязнением – нужно исследовать.

Жителей Автозаводского района, для которых Куйбышевское водохранилище является источником питьевой воды, ее загрязнение, видимо, особо не волнует. Когда приходит платежка ЖКХ и там увеличивают стоимость услуг, люди возмущаются, пишут письма, жалуются. А что происходит, когда ухудшается качество воды? Никто даже не знает, куда обратиться, на кого жаловаться. Есть же поставщик воды, организация, которая отвечает за ее производство – водоканал. Хотелось бы знать, почему нельзя добиться того, чтобы вода соответствовала требованиям качества? Что для этого вообще делается?

– Ваш прогноз: что будет с водохранилищем? Каковы рекомендации по восстановлению экологического благополучия водных объектов?

– Если не начнем заниматься вопросом, прежде всего, питьевого водоснабжения, то те, кто может себе позволить это по деньгам, перейдут на использование бутилированной воды. Что будет с Волгой, эту категорию людей вообще перестанет волновать. Но основная масса все равно продолжит пить воду из-под крана. А ведь информация Роспотребнадзора неутешительна – 80% населения России употребляет некачественную воду. Известно, что большинство заболеваний людей связано с потреблением некачественной воды…

Загрязнение Волги будет возрастать. Стали много сбрасывать биогенных веществ – азота, фосфора, и сразу река среагировала – начала «цвести» вода. Что произойдет, если мы станем увеличивать нагрузку, одному Богу известно. Процесс эвтрофирования усилится явно. Но даже то, что сейчас имеем – из рук вон плохо. Волга на лето перестает быть привлекательной не только как питьевой объект, но и для купания, отдыха. Кто будет сюда вкладывать деньги в туризм? Всем понятно, что ни один турист сюда не поедет, хоть замки постройте. А рыбачить здесь разве приятно?

Чтобы исправить ситуацию, во-первых, нужно признать и четко озвучить проблему: питьевая вода не соответствует нормативам качества. Не надо делать из этого трагедию, но объяснять населению, что в таком случае необходимо делать: отстаивать воду, пропустить через фильтр, кипятить. И медики должны разъяснять, к чему приводят употребление загрязненной воды. Во-вторых, с точки зрения далекой перспективы, надо снижать антропогенную нагрузку на водоем, в первую очередь – поступление фосфора. Режим регулирования стока на гидроэлектростанциях сделать более экологичным. И только тогда через 10-20 лет мы начнем улучшать экологическую ситуацию на Волге.