Сергей Саксонов, Степан Сенатор, Николай Раков, научные сотрудники Института экологии Волжского бассейна: «Тольяттинцы считают, что воссоздают лес и совсем забывают, что это не только деревья»

Чуть менее двух лет прошло с пожара в городском лесу. Сотрудники лесхоза сжигают остатки умерших деревьев и считают, сколько процентов саженцев прижилось, чиновники пишут план восстановления зеленой зоны уже до 2014 года. Прогноз радужный: через 90 лет вновь будут корабельные сосны. Tolyatty.ru решил сверить эту оценку у экологов.

– Сергей Владимирович, летом 2010 года МЧС оценивало пожар в тольяттинском лесу как крупный, вы – как катастрофичный. Поправлять ситуацию взялись областные и городские власти: идут восстановительные работы, лес вот-вот переведут в муниципальную собственность. Ваше мнение по поводу последствий пожара изменилось?

– Саксонов: (на первом фото) для власти лес является не экологической системой, а объектом управления, у которого должен быть пресловутый статус. Рассматривались разные варианты: то ли быть лесу в ведении города, то ли в федеральной собственности. На мой взгляд, каждая форма имеет свои недостатки и достоинства. Например, мы видели, к чему приводит федеральное управление: зеленый массив сам по себе, город вкладывал бы в него деньги, но это получаются нецелевые расходы. Решили, что лесу быть муниципальным. При департаменте городского хозяйства мэрии даже создали специальный отдел – он будет нести за зеленый массив ответственность, будет некое финансирование. Какой план работ у отдела – пока неизвестно. Одно заботит: получается, что до сей поры проблемы экологи – это проблемы ЖКХ.

Правильно, что город берет лес в свое владение. Но пока у россиян в целом нет доверия к власти: считают, что она может использовать ситуацию в своих интересах. Поэтому нужно разработать четкие правила: что можно, а что нельзя, увязать полномочия муниципалитета с федеральным законодательством о лесном хозяйстве, лесным кодексом, градостроительным, уставом Тольятти.

С другой стороны, меня не перестает волновать то, что все считают: природные ресурсы – вода, воздух, земля, лес – ничейные. За них не надо платить, за ними не надо ухаживать, их можно черпать – возобновятся. Удивляет, когда чиновники и журналисты говорят: мы воссоздаем лес. И совсем забывают, что лес – это не деревья. Это сложнейшая система, в которой присутствует множество компонентов, начиная от почвы и заканчивая атмосферой, и деревья здесь не самое главное. Всю эту многокомпонентную систему воссоздать невозможно. Посадив делянку, мы лишь заложили культуры, и будет ли из них лес – непонятно. А если и будет, то это смогут оценить разве что наши внуки.

– После пожара зеленую зону закрыли – оценить урон было сложно. Теперь вы составили более детальное представление о потерях?

– Саксонов: уже есть аэроснимки леса после пожара. Еще лучше стало видно последствия после зачистки: плешины, прогалины. Экспертные оценки, что мы потеряли 20% всей лесопокрытой площади, подтвердились. Погибли 12 видов растений из Красной книги Самарской области.

– Сенатор: но, наверное, исчезновение 12 краснокнижных видов не столь показательно при оценке потерь. Уничтожены целые биотопы – места обитания этих видов, что намного серьезней. Встретятся ли эти биотопы ещё? Скорее всего, нет.

– Раков: выгорели и не возродятся муравейники, их надо искусственно расселять (муравей – защитник леса). Это ещё один показатель: вся экосистема умерла. А ведь вырви одно звено из цепочки, и она уже не восстановится. Здесь же сгорело всё! Даже не все обитавшие в прежнем лесу птицы станут гнездиться в новых посадках, долго придется ждать появления грибов.

– Саксонов: и нет четкого представления, что в случае сухой теплой погоды трагедия не повторится. Посмотрите: Забайкалье, Дальний Восток уже горят. Пожароопасный период начался, а распоряжения об ограничении доступа в тольяттинский лес нет. Он сейчас болеет. Когда то же происходит с человеком, ему врач предписывает целый список, что можно, а что нельзя. А для леса рекомендаций нет.

Флора леса беднеет, становится очень однообразной (куда ни пойдешь, растут икотник, полынь). Есть кусочки, которые дают представление о том, что было раньше, до массового освоения человеком территорий: лес был сложнее устроен, был интереснее. На его обеднение повлияли люди. Все компоненты зеленого массива находятся под сильным натиском. Человек воспринимает лес не как живой организм, а как игрушку для удовлетворения своих потребностей, и это сознание мы не можем перебороть.

– Но горожане могут возразить: высаживаем деревья – все восстановится.

– Саксонов: нет, ничего не вернется. Все будет по-другому: природа уникальна и неповторима. Причем, как это будет, можем лишь предположить, но наш прогноз откорректирует природа. Могу предсказать, что через сто лет поднимется древостой, появится подлесок, придут животные, но при этом должны сохраниться условия, которые есть на текущий момент.

– Сенатор: специфика восстановления леса и в том, что он находится внутри города – это накладывает отпечаток на его возобновление. Городская среда очень агрессивна, и в ней присутствует множество отрицательно влияющих на лесные насаждения факторов.

– Саксонов: лес проходит несколько стадий развития. Сейчас – первая, начальная, сорно-бурьянистая. Со временем ее заменит стадия корневищных злаков, а далее должно пойти восстановление исходного типа растительности, обусловленного местными экологическими условиями. Но есть негативные факторы – беспечность людей, промышленные выбросы, поэтому сорно-бурьянистая стадия может не выйти на другой этап.

– Раков: в зеленой зоне есть разновозрастные сосновые посадки, которым 30-50 лет. В них нет кустарников, подлеска, а лишь всё, что занесли птицы: бересклет, черемуха, клен американский, а чтобы восстановить лес, надо ждать около ста лет. Посадки создавали перед строительством водохранилища: люди озадачились тем, как оно повлияет на незакрепленные деревьями территории. Могло быть развеивание (здесь – песок) и размывание почвы. В береговой зоне у мужского монастыря после половодья уже начали расти овраги. А что будет, если выгоревшую площадь не закрепить в ближайшее время? Конечно, бурьянистая стадия в чем-то поможет, но ведь это неблагоприятная ситуация для здоровья человека: много пыльцы, а следовательно, и аллергии.

– Но ГКУСО «Самарские леса» пообещало, что уже через 90 лет у нас вновь будут корабельные сосны.

– Саксонов: будут, если поставим такую цель. Поставим цель вырастить эвкалипты – и они будут. Но нужно ли? Ведь все силы направят на эти корабельные сосны. Они растут до трехсот лет, и чтобы они стали корабельным, требуются особые условия (почвенный состав, влажность) – за деревьями нужно ухаживать все годы их роста. Лесное хозяйство построено по принципу заготовления древесины. Сосна набирает максимальный запас продуктивности древесины к 100-110 годам. Потом еще лет 50-70 считается зрелой и затем начинает чем-либо заболевать. Но мы говорим о лесе как о живой системе: пускай будет корявая сосна, зато своя! К тому же наш лес всегда был разнопородным. На дюнах растут сосны, во впадинках – лиственные породы. Примерно на 70% сгоревшей территории лесорастительные условия подходили для сосны, на 30% – для липы, осины или других деревьев.

– О лесовосстановительных работах много говорят, но их план вряд ли кто-то видел. На глазах – спиленные деревья, кострища и пустошь. Как бы вы оценили то, как возрождают наш лес?

– Саксонов: с этим планом не знакомились – его не присылали на рецензирование, поэтому не можем судить о нем. Это тоже немного странно: вся ситуация с лесом проходит мимо Института экологии. По своей инициативе посылаем сотрудников на исследования (не только ботаников, но и зоологов, почвоведов): изучаем, как восстанавливается лес. Но почему-то специалистов не спрашивают, считается, что у всех остальных компетенции и эрудиции хватает для решения вопросов. Наверное, эту ошибку – пожар в лесу – нужно рассматривать в контексте всего, что происходит в стране, в частности профанации образования. Нет у людей знаний и нет воспитания.

Но давайте всё-таки искать позитив. Все напугались, что леса нет. Появились программы, финансирование, попытка посадить лес – это замечательно, правильно. И что не построили коттеджи – тоже хорошо. Остальные решения, наверное, надо продумывать, взвешивать, советоваться по ним. Что привлекают широкие слои к посадкам – неправильно. Всё-таки должны работать профессионалы. Горожанам нужно внести свою лепту – научиться беречь лес. Допустим, через десять лет поднимется жердячок – потребуются руки для ухода, прореживания. Нужны люди, которые бы выгоняли из зеленого массива тех, кто пытается там покушать, повеселиться – что-то вроде дружины. Хорошо бы возродить опыт школьных лесничеств, которые были в Советском Союзе.

– Сейчас якобы согласовывают техдокументацию на проведение минерализованных полос, установку аншлагов, мусорных контейнеров, обустройство мест отдыха. Все верно, но вам не кажется, что лес становится похож на городской парк?

– Саксонов: лес должен служить народу. Запретить туда ходить – неправильно, люди должны там набираться сил. Но, думаю, зеленый массив должен быть разбит на несколько функциональных зон, как природный парк (в свое время ратовали за то, чтобы его статус придать тольяттинскому лесу). Определенные места стоит отвести для отдыха, розжига костров – народ оценит это сразу. Но должны быть и уголки, куда ходить нежелательно – заповедные зоны, которые можно посещать лишь с познавательными, образовательными целями. Такой опыт есть у немцев.

– Вопрос резервуаров подземных вод решили?

– Саксонов: боюсь, что подземные воды в отсутствии такого мощного связующего фактора, как лес, потеряют свою емкость или опустятся ниже. Не знаю, делают ли сейчас гидрологические исследования, рассчитывают ли запас подземных вод. Следовало бы. Видимо, проблема леса решается, но половинчато: забывают, что она потащила за собой еще и законодательные, и социальные вопросы, и менталитет…

– Ваш сценарий развития тольяттинского леса?

– Никаких оснований расслабляться, полагаясь на то, что мы получили урок и извлекли из него знания, нет. Похоже, что климат будет все больше иссушаться, прогнозируются затяжные периоды жары. Изменится ли менталитет населения – вряд ли: как ходили в лес на шашлыки, так и будут ходить. А что делают посадки – хорошо. Но ко всему нужно относиться рачительно.