Владимир Шкляев, директор центра детского и юношеского туризма и экскурсий «Эдельвейс», горный турист: «Единожды увидев просторы России хотя бы из окна вагона, уже ни на что не променяешь свою страну»

Владимир Шкляев более 20 лет водит в походы тольяттинцев. С ним они узнавали Самарскую Луку, покоряли Тянь-Шань, сплавлялись по порожистым горным речкам Карелии, отыскивали новые пещеры на Южном Урале, чувствовали присутствие необъяснимого в алтайской Шамбале Рериха и встречали Новый год выше всех в мире. Теперь же, по словам заядлого туриста, сорваться в поход готовы лишь около 20% горожан. О том, почему удивительные путешествия и открытия уже не манят людей, корреспондент Tolyatty.ru и поговорил с Владимиром Леонидовичем.

– Как вы «заболели» горами?

– В детстве был худющим астеничным штырем, не отличался крепким здоровьем и силой. Но в советское время было много воспитательных образов, примеров людей, которые захотели – и стали всем. Я начал заниматься лыжным спортом. Трижды в неделю в переполненной народом «двойке» ехал с другом в Старый город, в секцию «КуйбышевФосфора». Потом увлекся легкой атлетикой. После школы окончил училище (техническая специальность считалась святым: ремесло всегда позволит заработать на хлеб), отслужил в армии и поступил на заочное отделение Волгоградского института физкультуры. С первого курса пришел в школу №66, где 13 лет был учителем физкультуры. Всегда таскал детей на турслеты. Затем по совместительству устроился на станцию юных туристов педагогом дополнительного образования. И в 94-м впервые отправился в горный поход, на Западный Тянь-Шань. После этого «заболел» горами. Говорят, в какую природную среду человек попадёт в первом походе – та ему в душу и западает. Чем меня так зацепили каменные великаны – не знаю.

Но то были неспокойные 90-е, в стране царил разброд и шатание, а я нашёл способ, как приумножить свой потенциал, опыт, узнавал мир и жил этим. Затем последовал поход четвёртой категории сложности на Западный Кавказ. После него повел детей 13-16 лет, в том числе своего сына, по красивому маршруту вокруг Эльбруса. В Чечне была напряженка. Но мы не испытывали страха: общались с простым людом, а для него общечеловеческие ценности не поменялись. Путь занял около 14 дней: обошли Эльбрус и на финише поднялись на его западную вершину высотой 5642 метра. Спустившись вниз, я сел на склоне горы и разревелся: физически почувствовал, как с плеч свалился груз ответственности. Но ещё долгие годы ощущение того, что мы совершили большое дело, грело и помогало преодолевать текущие трудные обстоятельства.

– Как горный турист какие вершины покорили, какие восхождения оставили о себе самые яркие воспоминания?

– Если посмотреть на фотографии только 2011 года, то можно увидеть снимки из походов по Самарской Луке, на Тянь-Шань, со сплава в Карелии, из спелиопохода на Южный Урал, с Кузнецкого Алатау и Западного Кавказа. Был еще на Белухе. Эта высшая точка Сибири покорилась лишь на четвертый раз (до этого подводила погода). Но самым удивительным оказалось не это. В походе по Западному Кавказу на перевалах я увидел снежного гиганта. За всё время путешествия его вершина ни разу не открылась: была в шапке из облаков. Он настолько меня поразил, что задумал его покорить. Это был Эльбрус. Он слывет своенравной горой. Его западная и восточные вершины разделены глубокой седловиной. Огромные ледниковые поля спускаются в разные стороны, и на карте они похожи на разбившуюся о камень каплю воды. Называю их «кляксой». Местные жители нарекли Эльбрус Минги-Тау – вечной горой сознания и мудрости, арабы – отцом всех гор. Эльбрус всегда привлекал людей. Он красив, но коварен и опасен. Там нередко гибнут даже сильные, подготовленные команды горнотуристов.

Впервые поднялся на Эльбрус в 98 году и с тех пор всё время туда хожу: влюбился. Он всегда разный, но всегда рядом с ним одинаково хорошо. Хочу, чтобы это пережили и другие, пытались на него подняться, прониклись его мощью.

– Вы уже более 10 лет встречаете Новый год на Эльбрусе. Откуда эта традиция?

– В 99-м решили с друзьями отметить там миллениум. Собралась большая команда, но в итоге получилось, что я еду один. Родственникам об этом не сказал. Было невероятно сложно. Гора не покорилась. Но, проснувшись 1 января и выйдя из снежной пещеры, я увидел вершины снежного великана: он показался мне. Это был удачный поход: хотел подняться физически, а поднялся ментально (в одиночку справился с тяжелым маршрутом).

С тех пор каждый новый год заряжаю восхождение. И каждое несет свою долю экстрима. Жесткий набор высоты за ограниченное время, акклиматизация, мороз. Погода непредсказуема: ясная, тихая за минуту может перемениться на ветреную и снежную. Тот же ветер способен сдуть с осыпного гребня палаточный лагерь: приходится прятаться за каменные стенки и валуны. А чего стоит «прогулка» по ледовым полям в тумане, когда всюду трещины! Каждый раз «прирезаю» к маршруту новый кусок: так походы можно усложнять почти до бесконечности. Можно выбрать путь, на котором придется несколько дней преодолевать один перевал, устраивать висячую ночевку (на крючья прибиваешь страховку к скале, накрываешься тентом, а утром продолжаешь подъем).

В этот раз наша группа из 11 человек после режима контртеррористической операции оказалась первой за год в «бочках» (вагончики сибирского типа). Без людей они стали рушиться – не получилось подключить электричество. Так первым неприятным сюрпризом стали холодные ночевки. Вторым – лед выше скал Пастухова. На новогоднюю ночь в горах не остались. Но обычно проводим ее в бочках, на отметке 3800 метров. Получается, встречаем Новый год выше всех в мире. Осознание, что ты смог так высоко подняться, греет еще долгие месяцы. А еще там просто красиво. Шампанское, черная икра, торт из печенья и сгущенки, разговоры с интересными людьми и… звезды.

– Вы говорили, что Эльбрус не всем покоряется…

– Раньше отслеживал, скольких сводил к могучему великану и скольким удалось на него взойти. Но когда число перевалило за 500 человек, бросил это дело. Однако по выборке за девять лет могу судить, что поднимается каждый четвертый. И для каждого это становится особенным событием в жизни.

– Горы меняют человека?

– Все альпинисты и туристы успешно самоопределяются в жизни, пример – председатель правления ТПП Тольятти Владимир Жуков. Ведь походники получают мощную психофизическую подготовку: учатся преодолевать экстремальные ситуации, работать в команде, общаться с самыми разными людьми и не конфликтовать. Пока только в поезде едешь, со столькими придется взаимодействовать и договариваться! Кроме того, походы дают понять, что такое ответственность и взаимовыручка. Это формирует такую внутреннюю структуру человека, опираясь на которую, уже ничего не страшно: всё сможешь.

– В советские времена самодеятельный туризм был невероятно популярен. Насколько он развит, востребован и доступен сейчас?

– Действительно, самодеятельный туризм был самым массовым видом физической культуры в Советском союзе. Каждый год миллионы людей срывались с места и ходили в походы. Теперь к этому склонны, по моим наблюдениям, около 20% тольяттинцев. Они чувствуют природу. Возможность пообщаться с ней всё ещё доступна: купил билет на паровоз, недорогие продукты – и вперёд. Так, десятидневное путешествие на Эльбрус обойдется в восемь тысяч рублей. Снаряжение можно купить любое: от дешёвого до «золотого». Отпадает необходимость в строительстве множества спортсооружений, которые нужно ещё и содержать. Однако мы сейчас берем за основу западные ценности. Но за рубежом нет наших огромных просторов, а, значит, нет места для самодеятельного туризма. И чтобы посмотреть красивейшие дикие места первозданной природы, иностранцы едут к нам... Проблема и в том, что те 20% людей уже практически некому вести в походы: культура самодеятельного туризма теряется. Становится проще заплатить деньги, нанять гида. Но это уже дорогостоящий турбизнес.

– А как обстоят дела с детско-юношеским туризмом?

– В Тольятти станцию юных туристов создали в 1988. Потом её многократно переименовывали. «Эдельвейс» – её приемник, и он теперь единственный в городе представляет детско-юношеский туризм, хотя раньше таких школ было много. Действовала классная система физподготовки населения – ГТО («Готов к труду и обороне СССР»), где отдельным пунктом значился туристский поход. Каждый его обязательно проходил. Сейчас в силу многих обстоятельств, в первую очередь для безопасности детей, походы не приветствуют. Почему-то решили, что природа стала опаснее, чем была. Ужесточают санитарные нормы и правила к проведению занятий, чтобы группе куда-то выехать, нужно горячее питание, медсестра, регистрация. Появилось много документов, ограничивающих свободу передвижения детей по своей стране – иначе это и не назовёшь. Направление детско-юношеского туризма стало легче закрыть.

«Эдельвейс» – как тлеющий огонек. Не будут поддерживать – затухнем, поскольку представляем затратный в организационном плане вид спорта, требующей высокой ответственности. В прошлом году центр чуть было не передали управлению физической культуры и спорта. Что бы это значило? Мы развиваем не олимпийский вид спорта и не профильный для Тольятти, как хоккей и гандбол, – финансировали бы по остаточному принципу. Да, пока еще щелкаем карабинами и лазаем в спортзалах, но если потеряем культуру походов, туризм закончится. Останутся туристические веревочные соревнования в помещениях, на которые нынче мода, хотя по сути это лишь отдельные технические элементы преодоления природных препятствий.

– Какими видите перспективы детско-юношеского туризма?

– Работаю руководителем центра 18 год и четко вижу деградацию. У нас занимается примерно 1500 ребят. Но тех, кто выходит на маршрут в Самарскую Луку, всего лишь треть. И это не школьникам не хватает смелости отправиться в дорогу, а родителям. Большинство из них или перепуганы или слишком прагматичны. А детская психология не меняется, ее лишь подпортили Интернетом, современными информационными технологиями. Но все равно ребятня остается любознательной, активной, живой и требует к себе внимания. Мы же в ответ сажаем их за компьютер, предлагаем виртуальные походы, проекты, где не дует ветер, не льёт дождь, все спокойно и безопасно. Так под лампами мониторов вырастают тепличные огурцы: вытянутые, худые, бледные, не могут ни подтянуться, ни отжаться. Надо с ними работать, выводить на природу. У нас же огромная страна, мы пока еще можем сесть в поезд, махнуть куда-нибудь на четверо суток и пройти любой путь, какой придумаем.

– Какие маршруты может предложить «Эдельвейс»?

– Во-первых, по Самарской Луке: Молодецкий курган, Яблоневый овраг, Ширяево, гора Верблюд… Да много еще мест, в которые можно отправиться, заплатив всего лишь 50 рублей за пребывание в национальном парке. Во-вторых, Южный Урал: вечером сел на поезд, а утром уже на месте. Там красивейшие места: Таганай, Иремель, скалы, реки, пещеры. В-третьих – Кавказ. Приглашаю всех на Эльбрус. Летом с нами туда собирается мама с грудничком и берет с собой женскую команду с маленькими детьми: разрабатываем для них специальный маршрут. Дальше – Байкал. И Белуха – алтайская Шамбала Рериха. Плюс сплавы в Карелии и Кольский полуостров. Как правило, каждый год наши группы выходят в эти районы. Средний возраст детей – от 12-13 лет и старше.

Думаю, в начале марта уже будут планы на летние походы: звоните, узнавайте, куда собираемся, и присоединяйтесь.

– Как видите будущее самодеятельного туризма?

– Перспективы есть у коммерческого: куча фирм продают маршруты и сопровождение гидов. А самодеятельный туризм – советское порождение. Сейчас жизнь устроена так, что у людей нет ни времени, ни сил, ни умений, чтобы самостоятельно преодолевать природные маршруты, что-то смотреть и узнавать. Но, возможно, воспитанники «Эдельвейса» будут поддерживать направление, и оно сохранится. Гарант тому – наша огромная страна. Знаете, ведь как бы ни кричали о любви к родине, пока не увидишь ее – не прорастет патриотизм. Вот когда трое суток проедешь в вагоне, выйдешь из него, а вокруг всё ещё твоя страна, то осознаешь, что никому и никогда её не отдашь. Увы, люди стали меньше путешествовать по России. Государство не придает этому должного значения, хотя это решало бы задачи оздоровления, патриотического воспитания, знания родного края. Почему-то их теперь достигают через теоретические и виртуальные курсы и программы.

Как себя чувствует самодеятельный туризм в Самарской области – увидим на очередном Захаровском слете. Это индикатор. Раньше слет был в ведении комитета по делам молодежи – как воспитательный пример самопожертвования (Юрий Захаров и его товарищи погибли, спасая тонущих людей). Но сейчас эта тема не модная. Посмотрим, какой отклик она получит грядущим летом.

– У вас лично ещё остались непокоренные вершины, не обязательно горные?

– 27 декабря 2011 года отметил на Эльбрусе 50-летие: половина жизни позади. Что ещё можно успеть? Посвятил себя самодеятельному туризму и понимаю его ценность во всех аспектах: воспитательных, оздоровительных, патриотических. И моя задача – сохранить центр «Эдельвейс», ходить в походы и служить образцом для тренеров и детей. Буду водить на Эльбрус и в другие активные туры не менее двух раз в год. Буду готовить профессиональные кадры для туризма (в ТГУ проведём уже второй набор на специальность «Рекреация и спортивно-оздоровительный туризм»), покажу молодежи его сущность, уникальность и неотразимость. Мне важно собрать носителей культуры самодеятельного туризма, чтобы они передали опыт студентам. А ещё намерен позиционировать «Эдельвейс» как команду тренеров-педагогов, которые готовы летом водить группы в самодеятельные походы по нашей огромной Родине.