Алексей Мумолин, экс-майор милиции: «Протест против «палочной» системы стал возможен только при современном правительстве»

Бывший майор милиции Алексей Мумолин продолжает тяжбу против «палочной системы» в системе МВД. Начав с открытого видеообращения к министру внутренних дел РФ Рашиду Нургалиеву, участковый инспектор Тольятти дошел до Европейского суда по правам человека и пытается разобраться, соответствует ли закон «О милиции» Конституции. Алексей Мумолин рассказал Tolyatty.ru о своем желании добиться справедливости и жестком прессинге, который он пережил за это время.

– Алексей Николаевич, продолжая выступать против «палочной системы» в милиции, в конце декабря вы обратились с жалобой в Конституционный суд России с просьбой рассмотреть статью 20.1 закона «О милиции». В чем суть вашего обращения?

– Изначально, когда я выступил с поддержкой Алексея Дымовского, я не знал, с какими тяжбами мне придется иметь дело. В процессе этих разбирательств я увидел много несовпадений, которые имеются в законе «О милиции». Получается, сотрудники милиции не могут сказать ни слова против своего руководства, даже когда видят беспредел, творящийся в самой системе. Я не предъявляю конкретных претензий руководству, я обращаюсь в Конституционный суд по всей системе МВД. Когда в отношении меня начался прессинг, а я ведь майор милиции, меня никто не спрашивал: «Как вы Алексей Николаевич живете? Как у вас в семье дела?». А у меня трое детей. После выступления меня прессовали в течение полугода: лишили всех денежных выплат, тринадцатой зарплаты. Было просто колоссальное напряжение. Я выступил с одиночным пикетом, когда уже было безвыходное положение. Ведь я обратился к министру внутренних дел РФ Рашиду Нургалиеву и ничего не добился, не получил никакого ответа на мое обращение. Это была вынужденная мера. Потому что я уже потерял веру, надежду на что-то. Но за что меня прессовать? За то, что я рассказал, как все обстоит на самом деле? Почему проверку провели только в отношении меня? Оказалось, все, что я сказал, это неправда. Все об этом говорят, но по факту получается, что в МВД все идеально. Когда я вышел на площадь, то понял, что никто кроме общественности не поможет. Ведь согласно статье 20.1 ФЗ «О милиции» сотрудникам внутренних дел России «запрещается допускать публичные высказывания, суждения и оценки, в том числе в СМИ, в отношении деятельности государственных органов, их руководителей, если это не входит в их должностные обязанности». И поэтому я обратился в Конституционный суд, чтобы он разъяснил, какое наказание может быть за такие высказывания. Мы хотим разъяснения, справедливости.

– В ноябре 2010 года вашей жалобе присвоили уникальный номер в Европейском суде по правам человека. С какой проблемой вы обратились в Страсбургский суд, и на каком этапе находится это дело?

– Я требую, чтобы меня восстановили на работе. В своей жалобе я написал, что государство нарушило мое право на свободу выражения мнения, закрепленное в статье 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Я считаю, что меня уволили незаконно, что нарушена конституционность. Если в родном отечестве мы не можем добиться справедливости, то куда бежать простому человеку? В своей жалобе я обобщаю тех сотрудников, которых уволили незаконно.

Я первый раз сталкиваюсь с Европейским судом по правам человека, но, как показывает практика, это долгий процесс. Ответ из Страсбурга пришел буквально месяц назад. В уведомлении написано, что заявление прошло регистрацию, и нам сообщат дополнительно, когда будет назначено время рассмотрения. Мы надеемся на положительный исход дела. Ведь куда ни обратись, ни до кого не достучишься.

– Алексей Николаевич, основным вашим требованием остается восстановление в должности. По вашему мнению, после того, как вы приобрели такую известность, удастся ли сработаться с коллегами и найти общий язык с руководством?

– Я надеюсь на то, что если меня восстановят, то я буду выполнять поставленную задачу. Но это уже будет переходный период. Я думаю, что возврата к прошлому не будет, что мы отойдем от «палочной» системы. Но она пока еще есть, все работают в старом режиме. В начале 2010 года вышел 25 приказ о критериях оценки работы сотрудников милиции. Но он не действует. Милиционеры также выполняют план. Я думаю, если я восстановлюсь на работе, может, к этому времени что-то изменится. Иначе просто смысла нет. За что мы боремся? Чтобы опять на людей вешать эти «палки»? Моя задача работать ради людей. Участковый милиционер – это шериф на своем участке. Он должен заниматься профилактикой преступлений, люди должны знать его в лицо. Я проработал в своем 3«б» квартале год. Я всегда делал реальный поквартирный обход, поэтому люди за меня заступались, они хотели, чтобы я там работал.

– На ваш взгляд, почему люди идут на работу участковым инспектором?

с За всех я не могу ответить, у каждого свои взгляды на жизнь. Я пошел в милицию ради людей и проработал 13 лет. Многие идут на должность участкового милиционера, чтобы получить квартиру. Когда меня увольняли, то стали упрекать, что я получил трехкомнатную квартиру. Я не просил квартиру, я ее получил через 10 лет работы, когда у меня было уже трое детей. До этого жил в малосемейке, которую отдал городу. А есть люди, которые пришли в милицию лейтенантами, работают год, получают квартиру и уходят со службы участковых инспекторов. Зачем меня упрекать?

– Своим протестом вы достигли той цели, которую преследовали?

– Я думаю, что наши резонансные выступления положительно сказались на самой системе МВД. И дали возможность людям обратить внимание на то, что можно что-то изменить. И видите, пошла реформа. Люди поверили в гласность, в то, что можно защищать свои права. Начальники уцепились за кресла, чтобы удержаться любыми путями за них. Ну не можешь ты, нет у тебя сил и смелости – до свидания, пусть придет кто-то другой, кто будет двигать эти реформы. Тогда люди поверят. А так у нас все нормально, преступность снижается.

Законы должны быть четко сформулированы. Наиболее частые нарушения закона, с которыми приходится сталкиваться участковому, относятся к статье 119 УК РФ «угроза убийством», статье 116 УК РФ «побои» и статье 130 УК РФ «оскорбление».

Я считаю, что статью 119 надо ужесточить. Чтобы человек подумал, прежде чем кому-то угрожать.

– Алексей Николаевич, вы выступили с открытым видеообращением к министру МВД Рашиду Нургалиеву вслед за майором Алексеем Дымовским, который адресовал послание председателю правительства России Владимиру Путину. Контактировали ли вы с милиционером, который первым выступил против «палочной» системы в МВД?

– Конечно, первоначально мы общались. Ведь я выступил под началом Дымовского, благодаря его выступлению. Поэтому первое время мы поддерживали отношения. Но в настоящий момент особых отношений нет, каждый занят своим делом.

– Возможно, многие не высказывают свою точку зрению по различным наболевшим вопросам, поскольку опасаются не только за свою дальнейшую судьбу, но и за близких людей. Как получилось в вашем случае? Ваши родные вас поддержали?

– Моя семья меня полностью поддержала. И я борюсь за будущее своих детей. Ведь я не высказываю каких-то националистических лозунгов, не выступаю против замены власти. Я до сегодняшнего дня за наше руководство, полностью его поддерживаю, потому что других кандидатур не вижу. Благодаря этому правительству я мог выступить с открытым обращением. Меня спрашивают, почему я не выступал раньше? Раньше это было невозможно. Может, у меня было недостаточно опыта, и я не мог этого сказать. Может, тогда меня бы никто не понял. Конечно, после выступления состояние было ужасное. Во время прессинга в отношении меня было очень тяжело морально. Но я гражданин России, почему я должен бояться высказывать мнение в своем государстве? Я не для себя выступал. А для всех людей. Раз уж так пошло уже, то я выступаю ради будущего.

– Как отнеслись коллеги к вашему открытому протесту против системы?

– На человеческом уровне меня в основном все поддерживают. Но у каждого свои взгляды. Некоторые думают, что я занимаюсь пиаром. Но я простой крестьянин. Есть люди, которые выступили против меня и на суде дали показания, что в системе МВД все хорошо. Мне жаль их, потому что они не имеют своего мнения. Я уважаю тех, кто отстаивает свою точку зрения. Если я не добьюсь успеха, то значит такая судьба. Но я ни о чем не жалею. Я двигаюсь только вперед.

– Алексей Николаевич, ваши тяжбы против «палочной» системы в милиции продолжаются уже больше года. Будете ли действовать дальше?

– Все мои действия на виду, никакой подковерной борьбы я не веду. Я офицер милиции и я хочу, чтобы меня восстановили на работе, чтобы я выполнял свой профессиональный долг. И в преддверии Нового года, я желаю тольяттинцам, чтобы все беды остались в прошлом, чтобы Новый год принес нам гораздо больше позитива и успеха. Всем желаю благополучия, любви, счастья! И конечно, хотелось бы надеяться, что наше руководство обратит внимание на проблемы рядовых граждан.