«Погиб после свадьбы». Вдова пять лет ищет виновных в смерти мужа, сгоревшего заживо

Андрей Кадочников погиб почти сразу после свадьбы. Он так и не увидел сына, который родился через месяц после смерти отца. Андрей был дальнобойщиком, возил грузы в дальние рейсы. Он сгорел в машине. Причиной пожара стала неисправная печка.

Вдова погибшего вместе с его мамой уже пять лет пытаются добиться справедливости и наказать виновных в трагедии.

Елена рассказывает свою историю. Начинает с того, что они с Андреем прожили вместе 11 лет.

— Жили сначала гражданским браком, не расписывались. Мечтали о ребенке все эти годы, — рассказывает Елена. — Наконец долгожданная беременность наступила. Представляете, через 11 лет! Мы были счастливы.

Елена тогда работала продавцом. Андрей был водителем на городском пассажирском автобусе.

— Я работала неофициально, поэтому понимала, что рано или поздно мне придется уйти в декрет и не рассчитывать ни на какие пособия и выплаты с работы. Андрей стал искать работу с более высоким заработком, таксовал. У него были все категории прав, и он очень хотел быть дальнобойщиком, но водительского «дальнобойного» стажа у него не было. Он пытался устроиться, отправлял резюме в крупные компании, но оттуда не перезванивали.

Помогая искать мужу работу, Елена разместила объявления в интернете: у Андрея был кнопочный телефон без выхода в интернет. Позвонили из местной фирмы, которая занималась автоперевозками. Туда его спокойно взяли — правда, без официального трудоустройства.

— Но других вариантов всё равно не было. Он начал ездить в командировки на две недели, на месяц. Приезжал домой на несколько дней — и снова в рейс. Возил разные грузы: и продукты, и стройматериалы, — говорит Елена. — Я думала, что с ним хотя бы заключили договор [подряда], но оказалось, что он не подписал с ними ни одного документа. Я тогда не понимала: как так можно? Они доверяют ему грузы, дают машину и никак это документально не оформляют! Он сказал тогда: «Надо зарабатывать, у нас будет ребенок».

Во время очередного приезда домой Андрей с Еленой сыграли свадьбу. На торжество позвали родных, друзей, отметили очень хорошо. После свадьбы Андрей уехал в очередную командировку, повез груз в Новосибирск.

— Был конец октября, ночи стояли холодные. Андрей возмущался, что в машине плохо работает автономная печка (подобие «буржуйки» устанавливают, чтобы не прогревать машину на холостом ходу. — Прим. ред.). Пытался разобраться в неисправности сам, но не получилось, он же не специалист. Сказал мне, что не раз говорил об этом начальству, сделал заявку в фирме на ремонт. Но в итоге так и не починили, поехал с неисправной печью.

Андрей погиб ночью 28 октября 2016 года, заживо сгорев в машине. Загорелась та самая печка.

— В ту ночь, когда всё это случилось, не могла уснуть до утра, — говорит Елена. — Было тревожно. Думала, это из-за беременности перепады настроения. Утром сразу позвонила Андрею, он был недоступен. Звонила весь день. Вечером ко мне пришли родственники, муж троюродной сестры со своей мамой. Сказали: «Андрей погиб». Перед тем как прийти ко мне, они заранее вызвали скорую, объяснили всё врачам. Скорая дежурила у нас во дворе на случай, если мне станет плохо. Но помощь врачей не пригодилась, в обморок я не упала. Нужно было срочно сообщить маме Андрея. Она была на даче, связь там не работала.

У Елены был целый список телефонов всех родных мужа. Еще 20 дней назад она обзванивала людей из этого списка, чтобы пригласить на праздник — и сейчас снова начала звонить, чтобы сообщить о смерти Андрея.

Забирать тело в Новосибирск поехали дядя с братом. Они нашли свидетелей трагедии.

— Вот что рассказали очевидцы. Это случилось на платной автостоянке. У мужа опять не работала печка, они вместе с водителем другой фуры пытались ее починить. Ничего не получилось. Водитель ушел к себе, — говорит Елена. — Андрей остался в машине, видимо, начал готовиться ко сну. Что было дальше, они увидели на съемке с видеорегистратора. Под кабиной машины загорелось. Андрей этого не видел, не понял, что горит, но, почувствовав запах дыма, стал светить фонариком вниз. Свет от фонарика виден на камере. И в этот момент он и потерял сознание.

Андрей, видимо, задохнулся угарным газом, который выделяется вместе с продуктами горения. Этот газ опасен и токсичен, даже два-три вдоха могут быть смертельными.

Увидев огонь, к машине кинулись люди, но дверь была заперта изнутри. Разбить стекло просто не успели. Очевидцы рассказали, что машина сгорела за семь минут.

После похорон мама Андрея обратилась в прокуратуру, просила провести проверку и наказать виновных, тех, кто отправил сотрудника в дальний рейс с неисправной печкой. Но прокуратура отказала родным. Мотивировали отказ тем, что факт трудовых отношений не подтвердился.

Проверка Следственного комитета тоже не нашла оснований для возбуждения уголовного дела.

— Хозяин утверждал, что Андрей у них не работал, а брал фуру в аренду и сам возил груз! — говорит Елена. — Какая аренда! У нас просто не было денег, чтобы арендовать фуру. Ему скидывали заявки на грузы, платили командировочные! Но оказалось, что хозяин представил в прокуратуре тот самый договор аренды. Мне позже показали этот договор (копию), но я уверена, что там не его подпись! Я отлично знаю, как он расписывался. На связь со мной из той фирмы не выходили, я их ни разу не видела. Мама Андрея рассказала, что они предлагали ей 80 тысяч. Она попросила дать документ, объясняющий, что это за деньги. Зарплата? Материальная помощь? Отказались, и она не взяла.

Вопреки беде и стрессу, Лена доходила беременность до срока. Через месяц после смерти мужа родился сын. Она вспоминает:

— Роды прошли идеально. Миша родился здоровым. После родов мне в палату принесли цветы. Подумала: если бы Андрей был жив, это были бы цветы от него. Заплакала. Девочка-соседка по палате начала успокаивать: «Что ты плачешь? Всё хорошо, муж цветы прислал». Я расплакалась еще больше: муж уже ничего не мог прислать. Цветы были от его сестры.

Елена рассказывает, как родные оберегали и поддерживали ее.

— Родителей у меня уже нет, брат погиб в 2015 году. Если бы не свекровь, которая стала мне как мама, мы бы с сыном не выжили. Никаких декретных и пособий от работы у меня не было. Пенсию по потере кормильца мы начали получать только через семь месяцев. Очень долго оформляли документы, паспорт мужа сгорел, нужно было восстанавливать, подтверждать гражданство. Всё это время, пока мы не стали получать пенсию, мама Андрея приходила каждый день после работы, приносила продукты, следила, чтобы я нормально питалась, оплачивала коммуналку, покупала лекарства, если [сын] Миша болел. Дедушка, папа мужа, живет в другой области, в деревне. По возможности он тоже приезжал, тоже привозил продукты: мясо, молоко. Так и спасли нас. Потом Миша подрос, пошел в садик, я пошла учиться на повара.

— Ездим на кладбище, он знает, что там его папа. Все эти годы я жила ради сына. Как-то устроить личную жизнь, найти кого-то не пыталась. Такого, как Андрей, я уже не встречу. Но я так и не смогла отпустить ситуацию. Часто думала: почему мы так не смогли добиться справедливости, что никого не наказали? Не было никакой проверки, всё сошло с рук.

Прошлой зимой Елена случайно от знакомых узнала, что на владельца той самой компании, куда ее муж устраивался на работу, написано несколько заявлений от водителей.

— Ситуация похожая, отправляли на неисправных машинах. В пути что-то ломалось, им высылали деньги на починку, а когда люди возвращались обратно, эти деньги вычитали у них из зарплаты. Якобы поломка произошла по их вине, — рассказывает Елена. — Я возмутилась, что всё продолжается. Вспомнила, как мы тогда выживали. Пошла к юристу: можно ли что-то сделать? Мы составили иск в суд.

Сейчас это гражданское дело о «трудовых отношениях», за которым стоит трагедия, рассматривает суд Каменска-Уральского. Вдова требует взыскать с ИП пять миллионов компенсации в пользу себя и сына.

Юрист из Каменска-Уральского Юлия Майорова, которая представляет интересы Елены, считает, что факт трудовых отношений можно доказать, даже если сотрудник был устроен неофициально.

— Действующим законодательством предусмотрено признание любых гражданско-правовых договоров фактом трудовых отношений. Есть определенное разъяснение высших инстанций, обзоры судебной практики по такой категории дел. Если суд усмотрит признаки трудовых отношений, действует презумпция факта трудовых отношений. Я полагаю, что по этому делу можно доказать данный факт. Что касается договора аренды, который был представлен, мы изучим этот договор. Если понадобится, будем настаивать на проведении экспертизы подписи.

По словам юриста, нужен именно подлинник договора, потому что по закону запрещено оценивать доказательства только по копии.

— Конечно, логично было бы сделать еще один вывод из этой истории. Предостеречь людей от неофициального трудоустройства, сказать правильные и расхожие слова о том, что не стоит соглашаться на такое. Но я понимаю, что никого не предостерегу. Это больная тема. Люди идут на это от безысходности, от безденежья. Оформляют различные договоры, гражданско-правовые, договоры аренды, фактически прикрывая трудовые отношения, чтобы работодатель не нес дополнительных трат по обязательствам и начислениям. Получают зарплаты в конвертах, чтобы содержать свои семьи. Мы ведь понимаем, что любой рабочий, сотрудник выберет официальное трудоустройство с социальным пакетом и белой зарплатой — конечно, при равной адекватной оплате. Но у многих просто нет такого выбора, особенно в небольших городах.

Мы связались со второй стороной этой истории.

— Действительно, идет судебная тяжба, — поясняет Артем Крысов, сотрудник компании, который представляет в суде интересы ИП. — Но у нас не было трудовых отношений с погибшим. Был лишь гражданско-правовой договор об аренде машины с последующим правом выкупа. Нашей вины в его гибели нет, это подтвердили экспертизы: техническая, медицинская. Человек, арендуя машину, должен сам следить за исправностью всех систем. Кроме того, при проведении медицинской экспертизы выяснилось, что погибший был в состоянии тяжелого алкогольного опьянения. Человек не контролировал свои действия, в результате чего сжег машину.

Вдова погибшего говорит, что слова про «состояние алкогольного опьянения» — неправда и клевета.

— За несколько месяцев до трагедии Андрей оформлял страховку на нашу машину, «семерку». По условиям, нужно было оформить дополнительный договор на страхование жизни. После гибели свекровь обратилась в страховую компанию, чтобы получить выплаты. По условиям договора, выплаты не положены, если человек при несчастном случае был в состоянии алкогольного опьянения. Страховая компания сама сделала запрос в морг Коченевского района Новосибирской области. Пришел ответ, что никаких следов алкоголя не обнаружено, мы получили все страховые выплаты. Эту справку мы обязательно запросим в выплатном отделе компании и докажем, что это ложь.

Бизнесмен сам становится заложником преступной схемы

По словам екатеринбургского юриста Сергея Тетерина, схемы по подмене трудовых отношений гражданско-правовыми хорошо известны. Эти махинации успешно выявляет налоговая служба, и судебная практика по этому вопросу также наработана, хотя у каждой конкретной ситуации есть свои нюансы.

— При ЧП бизнесмен становится заложником своей схемы. Добровольное признание погибшего своим работником для него равносильно сделать явку с повинной в совершении налогового правонарушения, а также риск быть привлеченным к уголовной ответственности по ч. 2 ст. 143 УК РФ за нарушение требований охраны труда. Она предусматривает лишение свободы до четырех лет, — объясняет юрист.

Срок давности привлечения к уголовной ответственности по ч. 2 ст. 143 УК РФ составляет шесть лет, к настоящему моменту он не истек. В данном случае есть все основания для отмены постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по факту гибели, проведения дополнительной проверки и возбуждения уголовного дела.

Кроме того, считает Сергей Тетерин, есть все основания для проведения налогового контроля, поскольку, как правило, подобные бизнесмены продолжают и дальше использовать наработанные схемы.