«Будешь жаловаться — сожжем»: пенсионерку выгоняют на улицу за кредит, который она сможет выплатить через 833 года

Пенсионерка из Верхней Пышмы Свердловской области стала бездомной по решению суда. В огород, в котором по весне была наивно высажена картошка, Татьяна Григорьевна попасть уже не может. На двери забора — замок. Его повесили новые хозяева, коммерческая организация, купившая дом с торгов. Женщина находится тут на птичьих правах. Пока она может цепляться только за прописку. Но выписать ее по суду — дело времени. В истории разбиралась журналист Е1.RU Елена Панкратьева.

Год назад 65-летняя Татьяна Кошкина по совету знакомой взяла кредит у частного инвестора. В строчки про проценты, пени и залог в виде собственного дома она не вглядывалась. За два года долг в шестьсот тысяч вырос до семи миллионов.

Пенсионерка рассказывает, что все нехорошие перемены в ее жизни начались с нового знакомства в 2019 году. До этого Татьяна Григорьевна Кошкина особо ни с кем близко не общалась, муж умер шесть лет назад от лейкоза, жила одна, возилась с огородом, подрабатывала уборщицей в ближайшем к дому магазине. Сын и дочь уже взрослые, живут отдельно.

Новая подруга Елена Локосова работала сторожем на автостоянке, куда сын Татьяны Дмитрий ставил свою рабочую машину. Сначала она познакомилась с сыном. Узнав, что тот живет на съемной квартире, предложила помочь с покупкой своего жилья. Говорила, что раньше работала в администрации Верхней Пышмы, остались старые связи, поэтому есть возможность купить квартиру очень дешево. Она даже пригласила посмотреть эту самую будущую квартиру. Дмитрий на просмотр взял с собой маму, в этом его убедила Елена.

— С той квартирой у сына ничего не получилось, — вспоминает Татьяна Григорьевна. — А Елена стала постоянно звонить мне, звать в гости: на работу или к ней в сад. Сводила в кафе, помогла записаться на прием к стоматологу. Потом при встречах и разговорах по телефону она стала ругать меня, что я плохая мать, мол, дети по съемным углам живут и я их жильем не обеспечила. И пела мне эту песню постоянно.

У Татьяны Григорьевны двухсот тысяч не было. Тогда Елена предложила ей помочь взять деньги в долг.

— Говорила, что это беспроцентная ссуда, что у нее в агентстве есть знакомые. Я тихо жила, ни во что не хотела ввязываться, но она так убеждала, давила на меня. Я согласилась, — говорит пенсионерка.

Дальше поехали в Екатеринбург, в какой-то офис: сначала по одному адресу, потом по другому.

— Наконец приехали за деньгами в «Высоцкий» (бизнес-центр). И там, сидя на какой-то лавочке, в коридоре мне дали подписать бумаги, — говорит Татьяна Григорьевна. — Я подписала, что меня просили. Потом еще заходили в какой-то офис, что-то подписывали, потом еще туда же документы привозила. (Видимо, в МФЦ, сделка под залог недвижимости была зарегистрирована в Росреестре. — Прим. ред.)

— Вы читали, что подписывали?

(Татьяна Григорьевна начинает плакать.)

— Нет. Мне говорили, давай скорее, тут много народу, увидят посторонние такие большие деньги, могут отобрать.

Кредитором был некий Сергей Антипин из города Нижний Тагил. При заключении договора не присутствовал, представителем инвестора был адвокат из областной коллегии. Подруга выступала поручителем пенсионерки. Так пенсионерка оформила кредит под пять процентов в месяц, с огромными пенями и штрафами за просрочку. И самое главное — под залог ее единственного дома. И, кстати, сумма кредита была не 200 тысяч, а 600. Но пенсионерка твердит, что была уверена, что это беспроцентная ссуда.

— Деньги Елена забрала себе, — говорит Татьяна Григорьевна. — Сказала, что положит в банк, потом отдаст продавцам комнаты. Но комнату я так и не увидела. Елена говорила, что занимается оформлением документов. А я должна была выплачивать каждый месяц по тридцать тысяч, чтобы отдать ту ссуду. Деньги я привозила Елене на работу. А она переводила их [кредитору]. Говорила, что нужно как-то через онлайн переводить, а я так не умею и телефон у меня старый (кнопочный, без возможности выйти в интернет. — Прим. ред.). И каждый раз предупреждала, чтобы я ничего не говорила детям.

Татьяна Григорьевна говорит, что отдавала всю свою пенсию в 12 тысяч и зарплату в 15 тысяч. Набрать каждый месяц тридцать тысяч не получалось. Начал копиться долг за коммуналку. Пригрозили отключением электричества и газа. Стала занимать у родственников. Потом обо всём рассказала дочери.

— Она была в шоке, ругалась, зачем я в это ввязалась. Но стала помогать мне выплачивать долг, добавляла деньги, приносила продукты. Сыну мы не говорили. Платила весь год. Вроде уже всё должна выплатить, но Елена мне говорила, что появились какие-то проценты. Потом меня начали убеждать продать дом.

Зимой 2020 года «подруга» сообщила пенсионерке, что ей грозит суд. У нее могут забрать дом за то, что Татьяна Григорьевна не выплатила проценты.

— Елена мне пообещала: я тебя вытащу. На суд в Нижний Тагил (по месту прописки инвестора, которого пенсионерка так ни разу и не видела, на суде его тоже не было. — Прим. ред.) я не поехала, написала ходатайство на Елену (доверенность, что она будет представлять ее интересы в суде. — Прим. ред.). Хотя адвокат предлагал довезти меня до Тагила, но я отказалась. Что я там скажу? Еще какие-то бумаги перед судом я подписала. (документ о том, что она полностью признаёт этот долг и все обязательства по нему. — Прим. ред.).

Суд принял решение изъять в счет погашения долга дом пенсионерки вместе с земельным участком. Сама пенсионерка уверяет, что за год передала «подруге» около 390 тысяч рублей…

О том, что решение суда первой инстанции можно было обжаловать, пенсионерке никто не сказал. Все сроки подачи на апелляцию были упущены. Сыну так ничего и не говорили.

— Елена уже начала угрожать мне, если расскажу сыну и он начнет что-то [предпринимать] против, то его, меня и дочь закроют в доме и сожгут заживо. Говорила, будешь жаловаться — сожжем, уверяла, что у нее есть везде друзья и связи: в полиции, среди бандитов и каких-то адвокатов. Будет лезть — подкинут наркотики в машину и сядет в тюрьму. Мы с дочерью боялись и молчали, — рассказывает Татьяна Григорьевна.

Сын, конечно, узнал обо всём. Он собирался построить новый большой дом на этом участке, уже купил стройматериалы. Пошел в БТИ, чтобы узнать, какие справки и документы нужно собрать. Там ему и сказали, что дом с землей арестованы.

— Я был в ярости, ругался: как ты могла?! Ведь эта Елена — она и мне квартиру обещала «устроить». Я отдал ей 340 тысяч несколькими суммами якобы на оформление документов и аванс, — говорит нам Дмитрий. — К счастью, я, в отличие от мамы, брал с нее расписки в получении денег.

На основании этих расписок Дмитрий обратился в полицию. Против Елены было возбуждено уголовное дело по статье «Мошенничество». Сейчас дело уже передали в суд, Елене предъявили обвинение.

По истории с мамой Дмитрий также написал заявление в отдел полиции Октябрьского района. Пришел отказ в возбуждении уголовного дела. Отказ обжаловали через прокуратуру. После очередной полицейской проверки в возбуждении дела снова отказали. Очных ставок между Татьяной Григорьевной и ее бывшей «подругой» никто не проводил. Родные попытались через суд признать пенсионерку недееспособной, тогда можно оспорить договор. Конечно, отказали, пенсионерка была психически здорова.

Сейчас, после вмешательства прокуратуры, полиция снова проводит проверку. Уголовное дело — единственная возможность для них, чтобы сделку признали недействительной.

Кстати, юристы, которые помогают пенсионерке и ее родным, выяснили подробности биографии «подруги». В 2013 году Елена Локосова попадала в новостную повестку с подачи ГУВД Свердловской области. Пресс-служба полицейского главка распространила информацию о том, что в Верхней Пышме задержали банду мошенников.

«С ноября 2012 по октябрь 2013 года ее участники под предлогом предоставления жилых помещений по договорам социального найма на территории Верхней Пышмы собирали с граждан, которые хотели улучшить свои жилищные условия, деньги. От действий группы пострадали 40 человек. Ущерб — более 3 миллионов рублей», — сообщал пресс-релиз, подкрепленный фотографией Елены Локосовой, она была организатором той группы. На тот момент у нее уже было три условных судимости.

Реальный срок Елена так и не получила. Психиатрическая экспертиза признала ее невменяемой и вместо колонии отправила на принудительное лечение.

— Сейчас она также может уйти от ответственности в суде, пользуясь заключением о невменяемости, но будем добиваться проведения еще одной экспертизы, — говорит юрист Зарина Адыева. — Результаты экспертизы вызывают вопросы. Судя по прежнему уголовному делу, человек составлял целые схемы обмана, а оказывается, не отдавал себе отчета.

Станислав Буянтуев, который был представителем кредитора, — действующий адвокат областной коллегии. Его специализация — споры, связанные с кредитованием под залог жилья. В открытых источниках есть информация о некоторых судебных процессах, все они касались отчуждения жилья за неисполнение условий договора займа. Суды заканчивались печально для заемщиков, они лишались квартир. Хотя всё, конечно, в рамках закона. Но Дмитрий предполагает, что разработана целая схема, жертвами которой могли стать многие.

— С помощью помощников находят доверчивых пенсионеров или просто людей в тяжелом материальном положении, предлагают подписать кредит с кабальными условиями, под залог квартир, а дальше с помощью правосудия квартира уходит с торгов.

Пока Дмитрий добивался расследования, дом мамы продали на торгах за 1 миллион 980 тысяч рублей (первоначальная стоимость была оценена в миллион четыреста). После потери единственного жилья пенсионерка осталась должна кредитору еще пять миллионов. Если судебные приставы в счет погашения долга будут вычитать из ее пенсии шесть тысяч — ровно половину, то на погашение долга нужно 833 года. Но кредитор отозвал оставшийся долг.

Адвокат Станислав Буянтуев рассказал нам историю со своей стороны. Он выступал представителем кредитора.

— Ко мне обратились две женщины, одна из них была поручителем, другая заёмщиком. Пришли, им нужно было 200 тысяч рублей. Первоначально они обратились к брокерам, но те работают на не очень выгодных условиях, забирают себе часть денег — комиссию в 50 процентов. Посоветовал забрать документы у брокеров, понимая эту (невыгодную для них) ситуацию.

В итоге женщины решили составить договор со Станиславом.

— Я встречался с ними дважды в доме Татьяны Григорьевны, фотографировал дом, смотрел, общался. Когда согласовали сумму, она четко сказала мне о своих планах: что я рассчитаюсь с того момента, как мы сыну купим комнату. Потом мы продадим половину участка и вернем заём. А на оставшихся сотках начнем строительство. Говорила, что уже есть покупатель. Ответил, нет проблем, главное — выполняйте условия договора. Все условия займа мы озвучили.

— Женщина уверяет, что ее ввели в заблуждение, не рассказали про залог жилья и проценты.

— У меня три экземпляра договора займа, там под каждым обязательством внизу каждой страницы ее подпись, также подписан договор залога, расписка в получении денег. Она лично обратилась в МФЦ (зарегистрировать залог в Россреестре).

С самой Локосовой был составлен договор поручительства, ее предупредили, что она лично будет отвечать за возвращение долга. С Татьяны Григорьевны по требованию адвоката были взяты справки от психиатра и нарколога о том, что она не состоит ни на каких учетах, что она вменяема и отдает отчет своим действиям.

— Деньги были переданы лично Кошкиной на моих глазах. Мы настояли, чтобы она пересчитала все купюры, все 600 тысяч. И сразу отдала проценты за первый месяц пользования. Мы находились в МФЦ, никакой атмосферы спешки не было. Более того, регистратор МФЦ не зарегистрировала сделку (с первого раза), и уведомление об этом было направлено на адрес Кошкиной. Договор я переделал, подписал и направил Кошкиной. Кошкина сама, собственноручно отвезла весь пакет документов в МФЦ, в «Высоцкий». О какой атмосфере спешки можно говорить! Я абсолютно уверен, что она отдавала себе отчет, когда брала деньги. У нас не было цели навязать бабушке деньги любым способом. Деньги были даны на улучшение жилищных условий. И у нее был четкий план, как вернуть. Но она распорядилась деньгами на иные нужды. Насколько мне известно, деньги они потратили частично на кредит, частично на покупку стройматериалов. Почему сын не поинтересовался у мамы, на что они покупают это? (Сам Дмитрий объяснил, что стройматериалы на сумму сорок тысяч он купил на свои деньги. — Прим. ред.)

Со слов адвоката, он, наоборот, постоянно убеждал пенсионерку обсудить всё с детьми, а не держать всё втайне.

— Они могли помочь выплатить долг. Предлагал, может быть, вам выставить дом на продажу и рассчитаться, чтобы проценты не накапали катастрофически. (Татьяна подтверждает, что ее уговаривали продать дом, выставляли на продажу через риелторов, а ей подыскивали каморку попроще, но продать за выставленную цену не удалось. — Прим. ред.) Но ни к чему не пришли. В итоге в январе 2020 года Дзержинский суд вынес решение обратить взыскание. О решении суда все были извещены надлежащим образом.

Адвокат уверен, что сын знал о будущем суде, считая, что дом пытались продать с согласия сына. (Дмитрий отрицает это.)

— Кстати, Кошкина дважды писала отзыв на иск, где писала, что брала сама денежные средства, расписывала, что потратила на погашение кредита в банке УБРиР (кредит действительно был взят несколько лет назад, задолженность по нему около 80 тысяч. — Прим. ред.). Мы до последнего были готовы к диалогу, а родные обращаются с иском в суд о признании бабушки недееспособной! Почему не позвонили мне? Ни одного шага с их стороны не было, чтобы договориться. Если ты взял, надо отдать.

— А с подругой заёмщицы вы давно знакомы?

— Первый раз ее увидел, когда они пришли ко мне. И не рад этому знакомству. Если бы у нас был сговор, зачем мне нужно было делать ее поручителем? Но точно могу сказать, что деньги я передал лично Татьяне Григорьевне. Почему она не пришла в суд и не сказала, что у нее забрали все деньги? Почему не обратилась в полицию? Я ей лично предлагал довезти ее до суда, звонил при судье ей. Она отказалась. Сейчас ее позиция — прикинуться ничего не понимающей, чтобы пожалели. На мой взгляд, у всех участников этой истории недобросовестное поведение. И мы уже пожалели, что связались с этой историей.

Поговорили мы и с «подругой» Татьяны Григорьевны — Еленой Александровной. Она очень эмоционально озвучила нам свой взгляд на эту историю. С ее слов, всё это подстроил сын пенсионерки.

— Я работала на автостоянке заместителем директора. Никакой я не сторож, посмотрите на меня, разве я похожа на сторожа? (Мы позвонили на предприятие, где работала Елена, нам пояснили, что она действительно работала там сторожем. — Прим. ред.) Этот сын ставил свою машину у меня. Смотрю, постоянно спит в машине. Поинтересовалась: почему вы там спите? Он: я из детского дома, некуда идти. Я будила его, начальник его специально мне звонила, просила. А он все деньги в кассе брал, есть не на что ему было. (Дмитрий и Елена работали в разных организациях, одной кассы быть не могло. — Прим. ред.) Я его кормила, домой приводила. Не знаю почему, я к нему относилась лучше, чем к своим детям. Он и писать не умел. Его выгнали с работы, он нигде не мог устроиться. Я ему продукты носила. Потом сменщик его говорит: да у него мать есть. Я решила познакомиться с матерью. Я только хотела помочь им. Татьяна мне пожаловалась, что сын вымогал у матери миллион. Я дала под расписку Татьяне четыреста тысяч, еще шестьсот тысяч я помогла взять. А теперь, чтобы не отдавать, он начал по полициям бегать. Я вся в долгах сейчас сижу. А если у меня сейчас еще квартиру отберут как у поручителя!

— И зачем вы выступили поручителем в таком деле?

— Чтобы она вернула мне все мои долги, — уверяет Елена Александровна. — Я уверена, что она бы вернула. Она хотела дом продавать. Сын ее избивал, куда-то вывозил в лес, море свидетелей этому, есть аудиозаписи. Я готова выступать на всех каналах, подавать заявление за клевету. Я отдала ему все деньги [по расписке].

— Тем не менее возбудили уголовное дело против вас.

— Потому что следователь не разобрался.

В УМВД по Екатеринбургу пока воздерживаются от комментариев по поводу проходящей проверки по этой истории.

Мы не можем обвинять кого-то в этой истории. Знала ли женщина про огромные проценты, понимала ли, что может потерять дом, но все договоры подписаны ей. Внешне всё по закону. Кредит оформлен как ипотечный, залог тут уместен. Всё остальное — лишь слова. Но одно лишь точно: пожилой человек потерял единственное жилье. И бесполезно писать в тысячный раз предупреждения: читайте, что подписываете внимательнее, а главное — думайте, когда влезаете в такие кредиты. Такие люди, как Татьяна Григорьевна, всегда найдут «своего» кредитора. Почему государство не может обезопасить людей от подобных сделок? Этот вопрос мы задали уполномоченному по правам человека Свердловской области Татьяне Мерзляковой.

— Это не единичная история. Это просто беда, очень много таких историй. Конечно, государство должно обезопасить граждан от таких ситуаций, защитить их. Мы как можем бьемся, пишем, доносим до власти эту боль. Сами как можем оказываем правовую помощь в конкретных ситуациях. Именно правовую, потому что юридически помочь порой невозможно. С точки зрения закона, не придраться. Но право выше закона, сюда входит и понятие справедливости, и гуманизма. Пытаемся всеми способами помочь этим людям. Каждый раз я задаю вопрос им, попавшим в такую ситуацию: зачем вы это сделали? У всех были свои причины. В июле 2020 года был принят закон, который как раз касается кредитных займов, работы кредитных организаций (закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». — Прим. ред.) Усилилась роль Центробанка, контроль за такими организациям. Но многие заключали займы до 2020 года. Знаете, когда говорят, что нужно повышать финансовую грамотность людей, вспоминаю: у меня на приеме была женщина — финансовый аудитор. Перед Новым годом все банки были закрыты, ей нужны были деньги на авиабилет, срочно нужно было вылететь на похороны близкого человека. Но даже она, финансовый аудитор, была введена в заблуждение, не прочитала до конца пункт договора, сумма долга в итоге оказалась огромной. Подобные истории — это страшная беда.