«Носил в кармане нож от медведей»: самарец рассказал, как прожил в тундре 3 месяца

Обжигающий холод, дикие племена и километры белоснежной пустоши. Самарский геодезист Арсений Чередниченко отправился на край России и рассказал, как устроена жизнь на Гыданском полуострове, где буквально замерзает время. Почитайте его рассказ об опасных хищниках, дорогих продуктах и о том, как жить, если знаешь, что на помощь с материка рассчитывать не приходится.

«Перед вылетом отсидел карантин»

— Арсений, расскажи, пожалуйста, как ты попал на Гыду?

— Гыда, или Гыданский полуостров, по одной из версий называется так в честь единственного крупного поселения в том районе. Само село является пристанью в Тазовском районе Ямало-Ненецкого автономного округа. Попал я туда после того, как закончил колледж по специальности «техник-маркшейдер». Это условный геодезист, который, кроме прочего, имеет доступ к подземным работам, например строительству метро. Передо мной стояла задача понять, хочу ли я заниматься хоть чем-то подобным. Защитил диплом, просмотрел работодателей и отправил резюме в одну из крупных российских фирм, которая специализируется на земельных работах, и случилось чудо, это оказался первый год, когда набирали таких зеленых, как я, совсем без опыта. Меня взяли, я обрадовался, сразу сказали, что будет командировка на Север, только место не уточнили. Думал, будет какой-нибудь Новый Уренгой или Мурманск, мысленно смирился с этой мыслью. Далеко, но хотя бы цивилизация. Когда мне назвали место, я, мягко говоря, офигел. Гыданский полуостров. У меня неплохо с географией, однако я не понимал, что там вообще есть. Оказалось, просто пустыня.

— Как отреагировали твои родители?

— Мама с бабушкой схватились за голову. Я в нашей семье один такой, первопроходец. Они сразу говорили, что помочь мне не смогут в случае чего, однако отец был очень тверд, сказал прямо, что пока я молод, могу попробовать. Руки, ноги есть, значит, и с работой справлюсь.

— Как ты готовился к выезду?

— Я сразу понимал, что будет непросто. Это же Крайний Север. Нашел в интернете группу вахтовиков с Гыды. Читал их советы касательно одежды и обуви, что с собой взять, чтобы как-то выжить, условно. Закупил 5 пар теплых стелек и шерстяных носков, дополнительные перчатки и прочие мелочи. Важно понимать, что в минус 50 обычный свитер из массмаркета тебя не согреет, поэтому приходится заморачиваться. Спецодежду, конечно, выдают, но ведь и под нее что-то нужно надеть. Еще там проблемы со связью, правда, не такие серьезные, как несколько лет назад. Перед моим приездом полноценно включили новую вышку в аэропорту, которая «достреливала» до нашего вахтового поселка.

Приходилось пользоваться двумя симками. Один оператор хорошо поддерживал мобильную связь, а другой — интернет. Подготовка к выезду проходила в несколько этапов. Первый — это закупка вещей. Надо брать максимально всё. Летать на Гыду очень дорого, и полноценной связи с внешним миром там нет, поэтому покупать что-то там, как и заказывать с условной «земли», очень дорого. Второй этап подготовки к поездке на Север связан с ковидом. Ты должен быть полностью здоровым. ПЦР или прививка, конечно, нужны, но, так или иначе, перед вылетом придется отсидеть карантин. Работодатель оплачивал нам номер в отеле, где мы должны были жить до вылета и желательно ни с кем не контактировать. Если ты прилетишь в тундру и заболеешь, то помочь тебе будет очень тяжело.

«Для ненцев мы словно пришельцы»

— Как ты добирался до Гыды?

— Из отеля на автобусе нас доставили в Курумоч и выдали билеты. В 15:00 сел «Суперджет», который заказала компания. Через три-четыре часа мы оказались в вахтовом поселке Сабетта, это ближайший к Гыданскому полуострову полноценный аэродром с относительной цивилизацией. От Гыды тогда нас отделял пролив Обской губы. Из аэропорта на вахтовке, автомобиле «Урал», нас отвезли в местное общежитие. Мы расположились там на ночь, а в 08:00 сели в небольшой Ан-24 и отправились на Гыду, в аэропорт Утренний. Мне очень повезло, что дорога была достаточно комфортной, ведь раньше туда можно было добраться только на вертолете, а это ужасная тряска. В первые минуты на полуострове я понял всю серьезность ситуации. Если Сабетта закрытая и охраняемая территория, то Гыда считается еще более защищенной. Прямо в аэропорту нас встретили несколько вооруженных охранников, они проверили наши вещи, посадили в вахтовки и повезли на распределение участков.

— Какими были твои первые эмоции, когда ты увидел тундру?

— Честно говоря, шок и небольшая депрессия. Чтобы вы понимали, погода в тундре меняется очень стремительно, и когда я прилетел в октябре, попал в настоящее грязевое царство. Кругом было какое-то месиво и жухлая, желтая трава. В Самаре оставались хоть какие-то листочки и солнышко, а тут совсем ничего. С одной стороны, это очень необычно, а с другой — грустно становится от такой картины. Настроение сразу ухудшилось, когда в голове поселилась мысль, что в этом унынии мне придется провести ближайшие три месяца, однако уже через три дня там беспробудно лежал снег, настоящие сугробы, которые приходилось чистить лопатой. Зимой в тундре очень красиво: белоснежная, многокилометровая пустошь, розовое небо и карликовые березки. Вообще, по словам коллег, самое красивое в тундре — это лето, когда после суровой зимы всё начинает оживать, цвести и пахнуть, лёд, который сковывал землю, тает, и начинают цвести красивые цветы, заново оживают карликовые березки, и мир вокруг тебя преображается.

— Есть ли на Гыде местные жители, которые находятся на полуострове круглый год?

— Конечно, там живет коренной народ — ненцы. У них своя культура и племена. Одни хорошо относятся к людям и могут помахать или сфотографировать тебя, другие косятся и уводят стада оленей подальше от наших поселений. Все они знают о нашем существовании, компания помогает им выживать в столь тяжелых условиях, доставляет какие-то продукты и даже помогла в покупке сотовых телефонов и подключении их к местным вышкам, чтобы в племенах была сотовая связь, предоставляет снегоходы и бензин. Мы для них словно пришельцы. Помню, как-то раз приезжали они на снегоходах в наш городок и я смог разглядеть их одежды. Вся одежда изготовлена вручную из шкур оленей, и выглядит это очень красиво. Ненцы — это искусные мастера. Как-то раз они продавали одежду, которую изготавливают, и, по отзывам, она очень теплая и надежная. Сделано на совесть.

— Где ты жил всё это время?

— Это рабочий вахтовый поселок. Там есть два варианта проживания: вагончики и небольшие двухэтажные общежития на сваях, они нужны, чтобы здание не промерзало в вечной мерзлоте. Каждый выбирает то, что ему удобнее. В вагончиках больше условий для некой самостоятельности и уюта, есть небольшая плиточка и раковина, можно приготовить себе ужин, однако удобства находятся в отдельном вагончике на улице, и это стало для меня решающим фактором в пользу общежития. Кто-то привыкает, и становится все равно, однако мысль с самого утра в -50 идти в туалет, который занесло снегом, меня не прельщала.

В общежитии всё строго, там живет персонал вахтового городка и часть рабочих. Площадь комнат в общежитиях и вагончиков одинаковая. Персонал живет в комнатах по 6 человек, а мы, рабочие, по 4. Там стоят двухъярусные кровати. Потолки невысокие, поэтому каждый приезжий стремится занять нижнюю полочку. Отопление в вагончиках и общаге электрическое, с помощью обогревателей. При этом свои приборы подключать запрещено, не дай бог замыкание или что-то еще. Если обесточишь поселок, мало не покажется. Доставить сюда ремонтников и оборудование очень дорого, а на таком морозе и без отопления люди просто не выживут.

О комфорте вообще особо не думаешь, ты приехал работать, свободного времени там нет. Утренний подъем, выезд на место работы, и назад в общежитие, спать. Если за это время ты не успел забежать в столовую или магазин и купить себе еды, то это только твои проблемы, здесь никто за тобой ухаживать не будет, позаботиться о себе нужно самостоятельно. К тому же на вахте ты работаешь без выходных, совсем, праздники оплачиваются двойным тарифом. Исключение — Новый год, да и тот отмечают чисто символически. 31 декабря все работают, 1 января отдыхают. Стол делают из того, что получится найти.

— Как ты питался эти три месяца?

— Честно сказать, еда там, конечно, на любителя, естественно, достаточно калорийная и однообразная, но тут тебе не санаторий, тут работа. Калорийная еда нужна, чтоб у тебя были силы, чтобы не было постоянного ощущения голода. Световой день на Гыде очень короткий. Грубо говоря, если зимой в Самаре темнеет в 4–5 часов вечера, то там сумерки начинаются уже в два часа дня, в темноте часть работы сделать достаточно проблематично, поэтому приходится адаптироваться к новым условиям. У каждого это происходит по-разному. Кто-то начинает болеть, и я не стал исключением. Если я не хотел есть, то через силу себя заставлял это сделать, ведь если не есть, то в таких условиях ты быстро теряешь силы. Еще касательно еды — там есть магазин, единственный ларечек, но в нем всё очень дорого. Чтобы вы понимали: батончик «Сникерс» стоит 100 рублей, хотя в Самаре можно и за 40–50 взять, печенье «Яшкино» — 150. Ассортимент для данных условий достаточно неплох, но порой приходиться ждать, когда будет новый завоз нужных продуктов. Благо не так часто я сталкивался с этой проблемой, возможно, если только в начале ноября, но это не сильно мне помещало жить обычной жизнью. Вся покупка питания в столовой или покупка продуктов в магазине идет в счет твоей заработной платы. Сколько ты наешь за месяц, столько с тебя и спишут. Бывает такое, что ты перестаешь считать деньги и очень удивляешься сумме, которую потом вычитают из твоей зарплаты. В таких вахтовых городках любителям покушать приходится тяжко, бывали случаи, когда люди по 40 тысяч оставляли на шоколадках. Первый месяц я потратил на еду 15 тысяч рублей, второй — 12, последний месяц у меня вышел в 6 тысяч, потому что всего работал 15 дней. Меню питания стандартно, но порой есть изменения в нем. Не стоит забывать, что Гыда — это далеко и это полуостров, всяких изысков в питании там, естественно, нет. Там есть самое необходимое, чтобы чувствовать себя сытым, голодным не останешься. Но всё же порой однообразность этой еды надоедает. В целом лично у меня проблем с этим не было. Лишь только под конец вахты я начал уставать от однообразия и мне хотелось чего-то другого.

— В чем заключалась твоя работа на полуострове?

— Основная работа состоит в том, чтобы контролировать ход строительства, производить своевременно съемки, составлять чертежи, обрабатывать их в программах, отправлять готовые чертежи заказчику, чтобы он произвел контроль наших измерений и в дальнейшем принял нашу работу. Геодезист отвечает за геометрию объекта, от того, как геодезист будет вести контроль, зависит очень многое. Геодезия — это точная наука, она требует внимательности и собранности.

Мой рабочий день начинался с выезда на объект. Перед тем как приехать на объект, ты должен знать, где он находится, какой прибор лучше туда взять, есть ли там известные реперы или их надо перепроверять, нужно ознакомиться с паспортом будущего объекта, и только после этого ты можешь выезжать. Стоит отметить, что объекты находятся на разном расстоянии от вахтового городка, и если геодезист не продумал свои действия заранее, о которых было сказано выше, то будут большие проблемы. Кататься по 40 км в одну сторону, а потом в другую, да еще и по снегу — это такое себе удовольствие, да и ждать тебя, пока ты там возьмешь то, что тебе нужно, и приедешь, никто не будет. Всё должно быть четко.

Часто бывает, что объект находится в местах, где плохо ловит RTK-связь от известной базы, и поэтому требуется установить свою базу на известном репере. Это нужно, чтобы GNSS-приемник работал корректно и не было большой погрешности. Важен каждый сантиметр той поверхности, которую ты измеряешь. Как я и говорил, от того, как геодезист произведет замеры, съемку, будет зависеть дальнейшая судьба объекта. Внимательность и ответственность за свою работу — залог успеха. Но мы не роботы, мы люди. У каждого из нас есть свои косяки, неопытность в работе, да и просто человеческий фактор. Даже у профессионалов своего дела бывают ошибки. Самое главное, как мне кажется, если ты работник ИТР, от которого зависит многое, это уметь признавать свои ошибки и стремиться их исправить. На авось работа не прокатит. У меня тоже были свои косяки, мне было неловко, стыдно, но я всегда старался их исправить. Если косячит один, то вопросы возникают к тем, кто выше тебя по должности. Своих коллег-геодезистов я старался не подводить. Честно признаться, я рад, что работаю с ними. Они адекватные люди, с которыми приятно иметь дело, всегда подскажут, если вдруг возникли трудности, помогут, в беде не бросят. Для меня они — пример.

— С какими трудностями тебе пришлось столкнуться во время работы на Гыде?

— Самое сложное там — это справиться с холодом. Большую часть времени ты проводишь на улице или в неотапливаемом помещении, погреться можно только дома или в машине, даже офис сделан в обычном портовом контейнере без отопления. В вахтовках установлен планар, и благодаря ему отогреваешься быстро. Главные лайфхаки геодезиста в таких условиях — это больше одежды. Мой комплект состоял из майки, свитера, шарфа, балаклавы, шапки, куртки и капюшона. Несколько носков и две пары перчаток — обязательный атрибут тундры. Особое внимание стоит уделить головному убору, лично я купил себе шапку-ушанку, и мне в ней было всегда тепло, и она спасает от ветра. В -50 тебе не холодно, а больно. Воздух обжигает горло и легкие, открытые участки тела болят, как будто их ошпарили кипятком. Куртка и обувь дубеют до состояния пластика, и ты словно пингвинчик машешь руками, чтобы верхняя одежда не превратилась в ледяной панцирь. Если ты на улице постоял 4 минуты, то согнуть руку в локтях из-за замерзшей куртки стоит больших усилий. Еще одна страшная вещь в тундре вкупе с морозом — это ветер. Он там очень сильный. Только представьте, если в городе его останавливают высотки и деревья, то тут ничего нет, березы, словно ковер, вьются у ног. Сильные порывы ветра буквально сносят человека. В самой тундре больших сугробов нет из-за постоянного ветра, который переносит снег с места на место, но порой можно идти по ровной поверхности и провалиться по плечи в снег. Порой ты так уставал от всего происходящего, и просто хотелось к родным, хотя бы на чуток. Но из всех доступных возможностей есть только связь, слетать по-быстрому в Самару и обратно не получится.

«Песец привел ко мне свою семью»

— Ты рассказывал о том, что успел заболеть во время поездки. Как же ты лечился?

— У меня продуло уши. У нас был медицинский вагончик. Основную помощь можно было получить там, однако если бы было что-то более серьезное, например высокая температура, подозрение на коронавирус, то рабочего отправляют домой либо на вертолете в Новый Уренгой и кладут в больницу. Мне выписали ушные капли. Лечился 2 недели, но особо не помогало, конечно, долечился нормально только в Самаре. Лучше лекарства брать с собой.

— Что больше всего шокировало за время поездки?

— Природа. Ты один, вдали от цивилизации. Природа тундры удивительна и опасна. Песцы там — это что-то вроде бездомных собак в Самаре. Они, конечно, переносят бешенство, но к вахтовикам привыкли и совсем их не боятся. Рабочие их гоняют, чтобы в мусоре не шарились и не раскидывали отходы. Помню, ко мне на втором месяце работы прибился один песец. Каждый раз, когда я шел в общежитие, с объекта, мы пересекались с ним в одно и то же время и в одном и том же месте. Он подходил к моей ноге и просил что-нибудь поесть. Я брал для него что-нибудь вкусненькое в столовой заранее: сало или колбасу. И вот в один момент тот настолько обнаглел, что привел ко мне всю свою семью с малышами. Так я стал их папиком. Ближе к заливу обитают белые медведи. Слава богу, я видел их пару раз, пока летел на Гыду, из окна самолета. Встретиться с белым медведем — это русская рулетка. Либо он сытый, либо голодный — или тебе повезло, или нет. Бежать от белого медведя нет смысла. Есть техника безопасности, в которой говорится, что, в случае встречи с этим хищником, нужно не поворачиваться к нему спиной и ни в коем случае не бежать от него. Он может подойти и просто обнюхать. Я всегда носил в кармане нож от медведей. Понимал, что в случае реальной угрозы это мне вряд ли поможет, но внутри становилось спокойнее.

— Сейчас, как считаешь, смог бы ты жить в тундре постоянно?

— Скорее нет. Самара после тундры — это курорт и рай. Первые две недели после приезда домой я отъедался. Просто так соскучился по тому же самому фастфуду, когда ты долгое время ешь так называемую полезную еду, а потом видишь перед собой бургер, очень сложно сдержаться. Заработанные деньги я потратил на хорошие наручные часы, порадовал себя. Я не могу сказать, что жалею о том, что съездил. Мне кажется, решиться на такую поездку стоит практически каждому. Это шанс увидеть другую жизнь, особенно после студенчества. Хочется пожелать всем тем, кто учится, не бояться попробовать. Если вы считаете, что ваша профессия вам совсем не подходит и нужно что-то менять, то, прежде чем всё бросить, посмотрите, как устроена эта работа на самом деле. Это ваша жизнь, и выбирать, как вы ее проживете, только вам. Не бойтесь трудностей.