«От боли просыпался несколько раз за ночь»: как живет парень, которому прессом оторвало руки на заводе

«Я обычный человек. Только с изюминкой». Так говорит о себе житель Самарской области Александр Трофимов. В 26 лет, в декабре 2022 года, молодому человеку оторвало обе руки на работе. Их зажало прессом станка на территории завода «Криста» в Сызрани. Мы продолжаем следить за судьбой Александра. И снова связались с ним и узнали, как молодой человек научился жить без рук, как добивается компенсации от работодателя и какие планы строит на будущее.

— Как ваши руки? Еще не начали подбирать протезы?

— Если кратко, то руки зажили. Уже пытаюсь ими шевелить. Вариант протезирования уже нашли. В медико-социальной экспертизе должны выдать справку по утрате трудоспособности. Мне установили, что я утратил 90% трудоспособности. С этой справкой поеду в ФСС и буду договариваться по поводу протезирования. Уже известно, что у меня будет по два протеза на каждую руку — бионический многофункциональный и тяговый.

— Почему именно такие? Вы сами их выбрали?

— Я не знаю, почему именно эти. К нам обратились представители компании, которая занимается изготовлением протезов, — прислали документы, показали, какие протезы у меня будут. Теперь нужно дождаться одобрения и выделения денег из ФСС. Все протезы должны установить бесплатно.

— А какие выплаты от работодателя вы получаете? Вам уже выплатили компенсацию?

— Нет, компенсацию пока не получил. Мне платят только по 20 тысяч рублей в месяц как гуманитарную помощь. Сейчас мы судимся с работодателем. Следствие прошло, было установлено, что моей вины в случившемся нет. Комиссия установила, что ЧП случилось из-за того, что на станок допустили неопытного сотрудника, то есть меня (Александр трудился штамповщиком третьего разряда, а деятельность на станке, по его словам, подразумевает пятый разряд у работающего на нем специалиста. — Прим. автора). Я хочу получить от компании, где я работал, в общей сложности 10 миллионов рублей. Представители работодателя же, как я понимаю, настаивают на том, что в происшествии виноват я, будто бы я не соблюдал технику безопасности. Я с этим, конечно, не согласен. Суды идут.

— Расскажите, как сейчас себя чувствуете? Как адаптировались к жизни без рук?

— Вначале после больницы не мог делать ничего. Практически всё было тяжело. Казалось, что обычная бутылка воды весит килограммов 20. Когда снял бинты, начал понемногу разрабатывать руки. Начинал с того, что учился открывать кран.

Руки болят и сейчас, если поворачиваю ими. Правая рука поворачивается процентов на 20–30. По ощущениям — в ней как будто деревяшка. Левая поворачивается немного лучше. Но она почти не разгибается и постоянно находится в полусогнутом состоянии. С локтем у меня была проблема — сустав вылетел и мне его буквально собирали заново. Врачи говорят, что со временем локоть разработается, но я пока изменений не вижу.

— Сейчас уже приспособились обходиться в быту без помощи? И каким образом нашли выход?

— Со мной всё время жена. В первое время после выписки из больницы я будил ее и ночью, чтобы дала мне попить, например. Тогда просыпался по несколько раз за ночь от боли. Попить я сам не мог. Сейчас уже освоил этот навык. Если рядом будет стоять стакан, я могу взять его, подойти к крану, открыть его, налить воды, поставить стакан на стол, закрыть кран, попить. Или зажать бутылку с водой между ног, открыть ее руками (ну вернее тем, что от них осталось), попить, снова закрыть и поставить бутылку на пол или стол. Могу сам ответить на телефонный звонок — если дома, то ногами, а потом беру телефон, кладу его на колени, ставлю на громкую связь и разговариваю. Так что по пустякам сейчас супругу стараюсь не беспокоить.

— Вы живете вдвоем с женой?

— Нет, мы живем с родителями. Планировали переезд в отдельное жилье, но пока отложили — наверное, до того времени, пока у меня не появятся протезы. Дело в том, что у нас скоро родится ребенок, и жене будет очень сложно ухаживать и за мной, и за малышом. И помощь ей будет очень нужна.

— Как у вас изменились (и изменились ли) ваши отношения с родными и близкими? Стали ли они больше оберегать вас или излишне опекать?

— Я прошу этого не делать. Зачем всё это? Я обычный человек. Только с изюминкой (улыбается).

— Ваш настрой восхищает. Но все-таки понятно, что ситуация, в которой вы оказались, огромный стресс. Как выходили из него?

— Очень помогает жена, она очень поддерживает. Еще помогает тот момент, что я не углубляюсь в эту ситуацию. Да, это произошло, но ничего уже не изменить. Надо жить дальше. И не нужно себя жалеть. Надо понимать, что если ты себя жалеешь, то делаешь хуже окружающим. А думать нужно не только о себе, но и о близких, им тоже тяжело.

Пользуясь моментом, хочу сказать спасибо за поддержку всем — и за моральную, и за материальную. Денежные переводы после того, как обо мне написали в соцсетях, приходили из Жигулевска, Красноярска, Краснодара, я даже не знал всех этих людей. Но очень им благодарен.

— Наверное, рано об этом спрашивать. Но всё же. Какие мысли у вас есть насчет работы в будущем? Уже что-то прикидывали, рассматривали варианты?

— Я хочу работать психологом. С сентября пойду учиться на эту специальность в колледж. Все лекции буду записывать на диктофон, а жена дома будет расшифровывать и записывать в тетради.

— Почему именно психология? Вас заинтересовала эта тема после того, как вы лишились рук?

— Нет, эта тема мне давно интересна. Но всё никак не мог ею всерьез заняться. По разным причинам. В том числе и из-за нехватки времени. А сейчас в силу обстоятельств времени у меня много.

— А что говорят вам врачи? Какие прогнозы дают? Где наблюдаетесь после больницы?

— После больницы наблюдаюсь в поликлинике, куда прикреплен по месту жительства. Врачи говорят, что мне положена путевка в санаторий на реабилитацию. Но пока никаких направлений мне не давали, и еще неизвестно, что мне нужно будет для того, чтобы ее получить.