«Вы же мертвый!»: как в Самаре «похоронили» живого экс-депутата

«А вы не боитесь с покойником разговаривать?» Именно с этого вопроса началось наше общение с Владимиром Кирюшкиным. Последние четыре года для государства Владимир Юрьевич официально является мертвым. Пятый год Владимир Юрьевич не расстается с двумя документами — копией собственного свидетельства о смерти и копией решения суда, что он жив. Как так вышло? Читайте все подробности.

Владимир Кирюшкин четверть века проработал в бюро художественной эстетики на знаменитом подшипниковом заводе № 4. В смутные 90-е он был депутатом райсовета, в 2018-м вышел на пенсию. Казалось бы, впереди спокойствие — внуки, дача, занятия живописью. Или нет? Странные события начались в декабре того же года.

— Я тогда уже вышел на пенсию, но еще подрабатывал на стройке. Пришли ко мне домой какие-то ребята, говорят: «Вот ты какой, Кирюшкин». Я спросил, в чем дело. Они не ответили и быстро ушли. А перед Новым годом у меня секретарь на работе спрашивает, всё ли со мной в порядке. Сказала, мол, начальник попросил паспорт мой, — вспоминает Владимир Юрьевич.

После этих эпизодов на какой-то момент наступило затишье. О собственной кончине Владимир Кирюшкин узнал уже в январе 2019 года, когда с супругой Татьяной Александровной пошел в банк проверить, сколько пенсии ему пришло:

— К тому времени уже полгода пенсию не снимал. Подходим мы к девушке за стойкой, я спрашиваю, сколько мне накапало. И вижу, что она под столом на кнопку тревоги нажимает. К нам подошли охранники, тесно так нас обступили. Девушка показывает свой монитор: там запись, что я мертв. Они решили, что я мошенник, хочу деньги умершего украсть. Я говорю: «Это шутка?» Девушке руку протягиваю: «Вот, пощупайте пульс, я живой».

Мужчине пояснили, что информация о смерти поступила из Пенсионного фонда. На этом основании банк сразу заблокировал счет.

— Конечно, что банк так оперативно сработал, — хорошо. Но меня на полгода без копейки оставили. Жена одна была кормилицей, — вспоминает Владимир Юрьевич.

Сразу из банка он отправился в Пенсионный фонд Октябрьского района и там на эмоциях начал требовать объяснения, на каком основании всё это случилось:

— Мне женщина за стеклом отвечает: «На том основании, что вы умерли. Ну умерли, и всё». Оказывается, из ритуального агентства пришло свидетельство о моей смерти, выданное ЗАГСом почему-то Железнодорожного района. И ничем они мне помочь не могут.

Вскоре после этого Владимир Юрьевич снова встретил секретаршу со своей работы. Оказалось, что тогда, в конце 2018-го, к ней приходили сотрудники похоронного бюро, которые требовали плату за погребение. Это были те самые люди, которые приходили и на квартиру к Владимиру Юрьевичу. Когда секретарша сказала, что мужчина жив, они не поверили и решили сами проверить.

Жена «покойного», чтобы разобраться в ситуации, решила позвонить в собес. Вот каким выдался разговор:

— Только я сказала, что звоню по поводу Владимира Кирюшкина, мне сразу ответили подождать минутку. Потом девушка берет трубку и говорит, что действительно 26 декабря 2018 года было захоронение. Я говорю, что, между прочим, я его жена. На что мне отвечают: «Так он же отказник. Жена написала отказ от захоронения».

Супруги Кирюшкины написали письмо в прокуратуру с требованием разобраться в ситуации. Из надзорного ведомства ответили, что аннулировать запись о смерти может только суд.

— Заявление в суд у нас приняли с четвертого раза. Дело в том, что я не указывал, на кого именно я подаю в суд. Пришлось решать это через приемную губернатора. В августе 2019-го состоялось заседание. На нем были я, моя жена, судья и представитель похоронного бюро, очень сурово настроенный мужчина. Он принес оригинал свидетельства о моей смерти и сразу начал требовать с меня деньги за мое же погребение. Сказал, им всё равно, кого закапывать, работа была выполнена, надо оплатить, — рассказал Владимир Юрьевич.

Только в суде супруги узнали, что же произошло на самом деле.

— В ноябре 2018 года в больницу Середавина доставили человека с черепно-мозговой травмой. Привез его некий капитан полиции из ОП № 1 Кировского района. Так вот, этот человек скончался на операционном столе. Никаких документов при нем не оказалось. Но этот капитан предоставил медикам сопроводительный документ, что это Владимир Кирюшкин, — пересказал нам мужчина рассказ сотрудника ритуального агентства.

Вызвать на заседание того самого капитана полиции не получилось. Позже Владимир Юрьевич попросил свою знакомую из полиции найти этого сотрудника, чтобы поговорить с ним лично:

— Мне просто хотелось посмотреть в его ясные глаза и спросить, за что он со мной так. Но моя знакомая сказала, что в полиции Кировского района такого капитана нет и не было. Во всех документах на него ссылаются, но его нет. Ведь никто не отрицал, что у того умершего никаких документов не было.

В итоге на втором заседании уже другой судья зачитал, пожалуй, единственное логичное решение — признать Владимира Кирюшкина живым.

— Суд установил, что каких-либо документов, подтверждающих, что умерший человек был Владимиром Юрьевичем Кирюшкиным, медикам не предоставили. На этом основании суд счел возможным аннулировать запись о смерти, — говорится в решении.

— После суда я спросил того мужчину из похоронного бюро, где хоть могила этого неизвестного. Он объяснил мне, что, поскольку это был отказник, его похоронили вместе с бомжами. Их человек пять лежит вместе где-то на Лунной. Так что мне хотя бы повезло, что меня в хорошем месте захоронили, — иронично говорит Владимир Юрьевич.

Кроме того, письмо с разъяснениями супругам прислал областной Минздрав.

— Судмедэксперты составили свидетельство о смерти со слов полицейских. Никто из родных и близких умершего за ним не приходил. Поэтому тело и медицинское свидетельство передали в ритуальное агентство. Искать родственников умерших должны полицейские, а не медики, — следует из письма Минздрава.

По окончании суда супругам Кирюшкиным выдали на руки копию решения суда и копию свидетельства о смерти. Судьба оригинала супругам до сих пор неизвестна.

— Когда нам выдали копию решения суда, мы спросили, надо ли нам куда-то ходить с этой бумажкой. Был ответ: «Нет. У нас сейчас цифровая экономика. Живем в другое время — никуда бегать не нужно. Мы всё сделаем централизованно», — вспоминает Татьяна Кирюшкина.

Однако в итоге ходить и доказывать всем, что теперь он официально жив, Владимиру Юрьевичу всё же пришлось, причем с переменным успехом:

— В Пенсионном фонде мне в итоге перерасчет сделали. Но они указали, что не платили мне пенсию, потому что у них был сбой в системе, а не потому что меня считали мертвым.

Кроме того, разбираться пришлось с полисом ОМС. Когда Владимир Юрьевич пошел делать флюорографию, ему со стеснением сообщили, что в базе он числится мертвым:

— Я говорю: «Вы что, издеваетесь надо мной?» А моя поликлиника находится буквально там же, где и суд. Я им говорю, вот у них за спиной суд, который признал меня живым. Оказалось, моя медкарта в мертвецком архиве, мой полис ОМС недействителен. Начались мытарства. В итоге мне предложили просто сменить фамилию.

Закончилось дело тем, что самарцу просто вернули старый полис с новой печатью. Следующей загвоздкой стала налоговая:

— Мне как мертвому налог на машину не начисляли. Но в то время, когда я еще не знал об этом, сам отсылал в ФНС нужные суммы. А они их возвращали обратно, это же деньги с того света. В итоге в последний мой визит к ним мне сказали, что с этим разберутся только к осени.

Но главная боль Владимира Юрьевича — машина. Из-за всей этой истории у него аннулировали водительские права, а транспорт сняли с учета.

— В ГИБДД мне сказали делать новые права и менять номер. А бесплатно же это никто не сделает. Почему я должен везде ходить и платить? Я и так себя кругом виноватым чувствую. Или решение суда уже ничего ни для кого не значит?! А без машины нам на дачу не попасть. Мы же пенсионеры, живем за счет дачи.

До сих пор супруги Кирюшкины не могут понять, по какой причине и по чьей вине они оказались вовлечены в эту историю.

— Никто ведь так и не выяснил, кого вместо моего мужа похоронили. Полных тезок в Самаре у него нет. Но кто-то же написал, что это Кирюшкин Владимир. Разве этот кто-то не должен за это ответить? — задается вопросом Татьяна Александровна.

— Мне уже всё равно. Пусть считают меня каким угодно. Сколько у нас там кругов ада? Я чувствую, я пройду их все, мы с вами на следующий год еще встретимся по этой же теме, — говорит Владимир Юрьевич. — Мне бы, как профессору Преображенскому, такую бумажку, чтобы никакой Швондер не мог ко мне сунуться.