«Сначала был шок»: самарская медсестра рассказала о буднях в «красной» зоне

По хрупкой девушке с глубокими мечтательными глазами сразу и не скажешь, что она — будущий торакальный хирург и реанимационная медсестра в главном ковидном госпитале Самары. Бывшая воздушная гимнастка бесстрашно выступала под куполом цирка, ассистировала во время сложных операций в тубдиспансере, а теперь трудится на ковидном фронте и эвакуирует пациентов на вертолете. Мы поговорили с 23-летней Валерией Мадышевой и узнали, с чем ей пришлось столкнуться на этом поле боя. А также чем живет девушка в свободное от работы время.

Из цирка в медицину

— Я всегда на самом деле хотела в медицину, с 1-го класса маме говорила, что буду врачом. При этом вспоминаю, что хотела быть именно анестезиологом. Эта идея ушла из головы, потом после школы я снова поняла, что хочу в медицинский. Было сложно, поступала, будучи беременной. Сначала думала, что не справлюсь и не буду дальше работать в медицине. Тогда еще не было осознания профессии. Сейчас я не жалею ни разу.

Что касается воздушной гимнастики — периодически выступала в Самаре на мероприятиях и до сих пор хожу изредка в студию. Я отдала этому занятию 14 лет, я скучала и хотела вернуться, но потом всё компенсировала медицина.

Бесстрашие девушки проявилось не только в спорте, но и в медицинской карьере. Как только появилась вакансия операционной медсестры в тубдиспансере — Валерия ей воспользовалась. Дело в том, что работа там максимально помогает ей готовиться к будущей специальности — торакальной хирургии.

Девушка признается, что столько легких нигде больше не найти. В ее задачи входит обеспечение полной готовности операционной — всё должно быть стерильно и лежать на своем месте. После операции медсестры сворачивают операционную и готовят ее к следующему пациенту. Также Валерия ассистирует хирургам, выполняя поручения во время операции.

Валерия признается, что в операционной и реанимации чувствует себя комфортно, профессия хирурга кажется ей сложной, но не пугает.

«Привыкнуть к костюмам невозможно»

Спортивная закалка помогла Валерии и на следующем этапе ее медицинской карьеры. Когда в марте 2020 года началась пандемия коронавируса, девушка работала на скорой и уже столкнулась с первыми случаями коронавируса. Тогда же и сама переболела — у Валерии была пневмония, и она лежала в больнице.

После выздоровления девушка вернулась к работе и получила предложение перейти на работу в ковидный госпиталь больницы Середавина, который тогда только разворачивался.

— В госпиталях не хватало рук, и мы с коллегами пошли. В тубдиспансере нам оформили отпуск за свой счет на время работы в другом месте.

— Когда первый раз зашла в зону — думала, что больше там не останусь. Напугали, в первую очередь, костюмы. Привыкнуть к этому невозможно — с этим надо просто смириться и принять. Возникает ощущение, что ты от мира вообще отделен, находишься в замкнутом пространстве, страшно. Свои телефоны брать в зону нельзя, только пользоваться рабочими, стационарными. После третьего дежурства я еще не понимала, смогу ли тут работать, — вспоминает свои первые впечатления Валерия.

«Узнаем друг друга по глазам и походке»

Валерию направили работать в отделение, куда переводят пациентов уже в тяжелом состоянии, которые нуждаются в вентиляции легких, поддержании аппаратами дыхательных функций.

— Когда первый раз зашла в реанимацию, я встала и не понимала, что, как и почему, что вообще делать. Работу свою знаешь, вроде всё понимаешь, но это шок. Я еще месяц не представляла, как буду работать. Это и когда хочется помочь, и надо помочь, но всё непривычно, всё новое. Но коллеги мне во всём помогли, хотя мы все из разных больниц. Все настолько сплотились, что почти сразу начали узнавать друг друга по глазам, голосу, шуршанию костюма и походке. Человека же не видишь в этом костюме. Поначалу мы плотно работали в «красной» зоне, общались, а в «зеленой» уже знакомились заново — сложно было узнать коллег без экипировки.

Рабочие смены в «красной» зоне длятся по 4 часа и сменяются работой в «зеленой», затем наоборот.

— Но мы там не отдыхаем. Всё, что мы сделали в «красной» зоне, мы должны прописать в «зеленой» зоне. Работа с документами никуда не делась. В основном в реанимации работаем сутки через сутки. Всегда может кто-то заболеть, нужно будет подменить. А еще мы вообще не ориентируемся, какой день недели, — живем числами и сутками. Правда, у нас отличный коллектив.

По словам Валерии, реанимация в больнице Середавина не одна. В медучреждении много отделений, и в каждом своя. Валерия работает в реанимации бывшей кардиологии. Сейчас все отделения независимо от исходного функционала — ковидные.

— Приходим на работу, переодеваемся в сестринской ординаторской, по времени дежурства одеваемся в СИЗы и идем в «красную» зону. Там предыдущая смена, например, с ночи, рассказывает всё, что было, абсолютно по каждому пациенту, все нюансы, вплоть до малейших изменений. У нас есть назначения: препараты, системы, свозить на КТ — это нелегко сделать, когда человек на ИВЛ, нужно ехать со всеми аппаратами, баллонами, всё собрать. Лечение всё расписано по часам на каждого пациента, все препараты дают строго по графику. Пока это делаешь, случаются реанимационные нюансы: поступают новые больные, кому-то плохо стало, кому-то нужно сделать срочную интубацию. Кого-то приходится качать — делать непрямой массаж сердца. Были безнадежные случаи, когда возвращали буквально с того света. А потом срочно бежать к остальным. Каждый день идешь в реанимацию и надеешься на лучшее, но всё бывает по-разному.

«Просто мы закаленные»

Родственники звонят в реанимацию в определенные часы, чтобы узнать о состоянии близких. При этом пациенты часто сами просят позвонить родственникам и передать, что скучают, что любят, попросить что-то привезти.

— Мы поддерживаем всех, разговариваем и с теми, кто без сознания. Они поступают уже тяжелые и мало кто в состоянии разговаривать сам. Более стабильных — меньшинство. С ними работают и психологи, но не всегда получается всем помочь. Дело в том, что у многих пациентов в тяжелом состоянии снижается сатурация, возникает гипоксия, мозг работает немного не так, невозможно знать, как отреагирует на что-то пациент. В целом просто поговорить и успокоить по-человечески — очень помогает. Часто слышала такие фразы, что мы черствые и нам всё равно. Это не так, просто мы закаленные уже и многое не показываем, всё переживаем в себе. Если будем это демонстрировать, мы расклеимся и никому не сможем помочь. Мы должны быть сильными, чтобы пациенты нас слышали и слушали.

Медикам родственники пациентов часто передают сладости и соки. Валерия признается, что это очень приятно и поднимает настроение после смены.

Реанимация в воздухе

А недавно Валерия стала «летающей» реанимационной медсестрой — девушка начала работать еще и в санавиации больницы Середавина. Мы публиковали материал об истории этого отделения — от послевоенного времени до наших дней.

— Это произошло случайно. Сотрудники санавиации заболели, и меня попросили выйти на время. И мне понравилось. Та же реанимация, но на колесах и в воздухе. Летать не страшно, но непривычно. Постоянно закладывает уши: пилот выдает нам беруши. Мы стараемся стабилизировать пациентов до полета. Лететь в среднем 40 минут в одну сторону — 40 минут в другую. Часто летаем в Исаклинский район, Камышлинский. Привозим в Тольятти и Самару. Вызовы примерно три раза в неделю.

Перед транспортировкой пациенты подписывают согласие на полет. Многие с интересом рассматривают всё вокруг — даже когда очень плохо себя чувствуют.

Сама вертолетная площадка находится около «Самара Арены», от нее до больницы пациента доставляют на реанимобиле. После этого медики снимают защитные костюмы, проходят санобработку в специальном шлюзе, затем надевают чистый костюм и заходят в «красную» зону.

— Поступает вызов, надо быстро выйти, где бы ты ни находился. Одеваешься в чистый СИЗ, садишься в вертолет. Раньше у меня уходило около часа, чтобы переодеться. Сейчас — три минуты.

«Лето я провела... в больнице Середавина»

Девушка признается, что времени на личную жизнь у нее нет совсем, особенно с учетом ковидной нагрузки.

— Открываешь график и видишь несколько дней между дежурствами, думаешь: если между ними ничего не случится, то надо сделать накопившиеся по списку дела. Мой идеальный отдых — сон. Лето я провела в отличном месте — в больнице Середавина (улыбается).

Валерия планирует работать в ковидном госпитале до конца пандемии. Потом вернется к прежней работе, но уже с огромным опытом.