Татьяна Макарова, руководитель тольяттинской уфологической комиссии: «Мы изучаем события, которые находятся за пределами традиционной картины мира, но тем не менее существуют»

Самарская Лука – одна из самых активных аномальных зон на Волге. Мифы нашего края успешно продаются турфирмами, происходит необычное и в реальном времени: шалит полтергейст, на улицах автограда разгуливает йети, над заводами курсируют НЛО, иногда прихватывая желающих «полетать»… Многие предпочитают посмеиваться и списывать все это на плод больного воображения. Но Татьяна Макарова ратует за то, что пора расширить рамки представления о мире и признать, что существует нечто пока необъяснимое для человека. По ее словам, ежегодно тольяттинцы становятся свидетелями как минимум 50-60 аномальных явлений.

– Татьяна Викторовна, по какой причине и когда появилась тольяттинская уфологическая комиссия?

– В 90-м году, уже 22 года назад, по инициативе людей, которым было интересно, что такое аномальные явления, в чем их природа, механизм и как они происходят на Средней Волге, в Самарской области, Тольятти. В создании группы выразился общественный интерес к тому классу событий, которые находятся за пределами традиционной, описанной, изученной картины мира, но тем не менее существуют.

– И много таких любопытных было?

– В разное время по-разному. Тех, кто интересуется, очень много. Когда проводим крупные мероприятия, например форум «Самарская Лука: легенды и реальность», собираем до трехсот человек единовременно. Это при том, что далеко не все могут прийти, и мы не всех можем принять. А тех, кто занимается изучением, не более десяти. Потому что это не хобби, а на самом деле работа, и она требует полной отдачи своего времени и ресурсов.

– Изначально какие задачи ставили: просто собирать интересные факты и пытаться на своем уровне знаний разгадать их или действительно хотели их изучать?

– В 90-91 годах задач перед собой особых не ставили. Они формировались постепенно в течение многих лет. Сначала было просто интересно, что происходит. В то время после информационного вакуума лишь начинали проникать сведения в прессу, другие источники. Информация была рассредоточена по разным источникам: по военным закрытым базам данных, базам данных КГБ, а главным образом у людей, которые стали очевидцами аномальных явлений. Каждый такой человек хранил память о произошедшем с ним. И когда появилась наша организация, то первые два-три года был шквал сообщений от людей, которым надо было выговориться, получить консультацию. Столкнувшись с такой волной информации, мы начали ее систематизировать, смотреть, с какими людьми происходят аномальные явления – проводить социопсихологический анализ и другой.

– Скептики сразу же могут поднять нас на смех. Насколько серьезно можно относиться к уфологии?

– Мне, честно говоря, мнение скептиков совсем неинтересно, и вот почему. Чтобы составить представление о каком-либо предмете, нужно изучить материал и не критиковать упреждающе, а попытаться разобраться в том, что есть истина, отделить зерна от плевел. И так не только в уфологии. Мы вообще стараемся не применять к самим себе название «уфолог». Ведь в прямом понимании это человек, который занимается изучением УФО – неопознанных летающих объектов. То, чем нам приходится заниматься, настолько шире, что уфология в этом массиве составляет процентов десять. И для нас важнее не ориентироваться на скептически настроенную часть общества, а работать с теми, кто лично испытал «на своей шкуре» какое-либо аномальное явление – наблюдение НЛО, полтергейст или еще что-то. Важнее, чтобы эти люди правильно понимали ситуацию, правильно вели себя в ней, могли преодолеть последствия, если такие наступают.

– Но тем не менее наука уже признает, что есть явления, которые не вписываются в общепринятую картину мира?

– Наука постоянно признает, что есть предмет для изучения, который выходит за рамки ее парадигмы. Поэтому постепенно происходит захват научным знанием новых, еще непознанных областей. И если академическая наука в 90-х годах полностью открещивалась от изучения аномалий, то сейчас имеются серьезные попытки применять классические научные технологии и задействовать классические научные структуры в исследовании этой темы. К тому же мы знаем, что несколько десятков последних лет исследованием необычного занимались военные структуры и секретные службы. Поэтому позиция науки – не более чем официальная позиция: реальная жизнь намного шире.

– Судя по сведениям в вашей книге, в Самарской области встречается весь спектр аномальных явлений. Какие наиболее интересные происходили в последнее время?

– Например, прямо на улицах Тольятти неоднократно люди встречались с представителями вида реликтовый гоминид, он же снежный человек, йети. На других территориях его наблюдают в природных условиях, а у нас – и на улице Льва Толстого, и в районе химзаводов, и в 12 квартале, и на дороге в Поволжский. Чем это вызвано – пока сказать не можем. Наблюдений НЛО тоже много, одно из самых интересных – это когда в течение полутора месяцев классический «бельгийский треугольник» (класс неопознанных объектов, имеющих треугольную форму и по своим характеристикам кардинально отличающихся от самолетов) летал как по графику по одному и тому же маршруту: через территорию АВТОВАЗа, химзаводов и уходил на Поволжский. Это происходило с 4:00 до 4:30 почти каждый день. В российской практике случаев такого регулярного наблюдения НЛО единицы.

– А лично вы свидетелем каких аномальных явлений становились?

– Полтергейст, НЛО, косвенно – наблюдения йети. Мы аномальности не ищем – работаем с очевидцами. И если они жалуются на полтергейст в квартире, выезжаем на место и смотрим, что там происходит, беседуем с хозяевами.

– Вы только исследуете в таких случаях или еще и как некая служба спасения работаете?

– Если вспомнить известный фильм, то мы, конечно, не «охотники за привидениями». Однако у человека любые аномальные явления, если они происходят с ним лично, как минимум вызывают стресс. Потому что сколько бы не было информации об аномальном вообще, когда это случается с вами, понять и спокойно принять происходящее очень сложно. Реакция у людей на «аномальщину» самая разнообразная, кто-то даже задается вопросом о своем психическом здоровье или впадает в сильную депрессию (или, наоборот, в эйфорию). Поэтому, работая с очевидцами, нам приходится не только изучать содержание аномальных явлений, но и объяснять, что произошло с человеком, давать рекомендации, как себя вести в различных аномальных ситуациях (они, кстати, есть на нашем сайте). Если случилось увидеть НЛО, то самое главное не лезть на рожон, не бежать к НЛО, не кричать: «Стойте, заберите меня, я с вами хочу полетать!» А были такие случаи, и забирали: похищений, благо, с возвратом в Тольятти больше десятка, и это только те, что известны нам. Если это полтергейст – не пугаться, не позволять себе эмоционально реагировать на его проявления (даже если падают сами собой вещи, происходят самовозгорания, появляется ниоткуда вода).

– Почему одни замечают аномальные явления, а другие с ними никогда не встречаются?

– Есть три категории людей. Первая – те, с которыми никогда и ничего не случается, но это только потому, что не повезло. Вторая – которые становятся свидетелями случайно, один, максимум два раза в жизни. А третья – очень маленькая категория, которая регулярно испытывает на себе различные аномальные феномены. Почему именно эти люди притягивают их? Может быть, причина в их генетике, способностях, которые им передались от предков по роду. Может быть, в том, что эти люди не совсем стандартно себя ведут. Разные бывают причины, и этим обуславливается то, что нас интересует и само аномальное явление, и кандидатура очевидца: в частности, мы стараемся изучить тип этого человека и понять, почему именно с ним случилось что-то необычное.

– Сведения о сверхъестественном доходят испокон веков. С течением времени аномальные явления меняется?

– Некоторые да, некоторые – нет. Если взять полтергейст, то его характеристики из века в век одни и те же. Если взять НЛО, вычленить их структуру – она тоже сохраняется на протяжении многих веков: четыре-пять тысяч лет назад тогдашние очевидцы описывали то же, что и современные. Если взять феномены, которые связаны с сенсорной системой человека, психологией, то тут изменения достаточно сильные, но по вторичным признакам. Люди, пользуясь экстрасенсорными способностями, могут по-другому видеть явления окружающего мира и замечать то, что большинство других не замечает. Но эту сферу даже не берусь комментировать: это надо изучать и изучать.

– В 90-е годы много говорили об НЛО, сейчас – меньше. Они стали реже появляться?

– Рассказывали очень много тогда, на наш взгляд, потому, что возникло «окно» для информации. Сейчас таких событий меньше не стало, но изменилось отношение к ним. Большинство подобные вещи воспринимает совершенно спокойно: «Ну, пролетела «тарелка», ну и что?» – лень поднять трубку телефона, позвонить нам и рассказать. Некоторые аномалии люди стали воспринимать как естественный элемент нашего мира. Когда мы проанализировали свой банк данных, то увидели, что большая часть информации в 90-91 годах была о наблюдениях НЛО, имеющих энергетическую природу – о так называемых плазмоидах. А вот число объектов техногенного характера не меняется.

В среднем нам делают 50-60 сообщений в год об аномальных явлениях, или четыре-шесть в месяц – это много. Но реальное количество самих явлений еще больше.

– Самарская Лука – одна из самых активных аномальных зон на Волге. Что ее делает такой?

– Не берусь об этом говорить. Предположения есть самые разные: ссылаются на особую форму речного русла, на наличие в Жигулях кварцсодержащих подстилающих пород, еще много на что. Уж не привожу в пример фантастические версии типа супермашины, которая когда-то кем-то сверхмогущим тут была оставлена. Нужны серьезные научные исследования, которые смогли бы показать, в чем отличие Самарской области от подобных мест земли по характеристикам биофизическим, историческим, геокосмическим и др.

– А как эта аномальность влияет на жизнь города, его людей?

– Нельзя сказать, что не влияет – конечно, влияет, но не так чтобы уж сильно. Это, скорее всего, как небольшой акцент на культурном самоощущении тольяттинцев: мы во всем привыкли чувствовать себя не такими, как все, а немножко лучше.

– Как вы изучаете аномальные явления?

– Можно, я в технологию не буду вдаваться? Применяем разные способы. Самый последний из методов, который стали использовать – регрессивный поиск, но без гипнотического влияния на человека. Надо сказать, это помогает людям вспомнить детали и подробности произошедших с ними некогда событий.

– Начинаю понимать, каким недюжинным объемом знаний нужно обладать, чтобы находиться в уфологической комиссии…

– Пополнение знаний происходит постепенно: когда хочешь в чем-то разобраться, ищешь информацию в самых разных источниках. И те, кто с нами остался (педагоги, врачи, физики, инженеры, химики), изначально обладали какой-то одной компетенцией, но потом стали изучать и психологию, и историю, и другие области знания.

– Какое исследование планируете в ближайшее время?

– Есть новая и очень интересная тема для изучения: некоторые люди спонтанно вспоминают свои предыдущие воплощения, когда их личность существовала вне Земли, в условиях других планет. Я не знаю, что это за воспоминания, были ли они реальны или это некий аутопсихологический сценарий, который почему-то родился в сознании человека. Но мы считаем, что такие феномены нужно изучать, в частности, с применением методики регрессивного транса – нужно постараться понять, насколько эти воспоминания влияют на то, как человек живет в этой жизни, чем занимается, интересуется, какое у него социальное поведение, психологические стереотипы, нормы.

– Какие-то обобщения уже сделали?

– Рановато о них говорить. Можно только сказать, что это далеко не уникальные случаи.

– О каких планетах люди рассказывают?

– О разных, пока не буду эту тему раскрывать, потому что исследование в самом начале – всего-то три года занимаемся им. Но ситуации вскрываются самые разные: люди вспоминают себя и в антропоморфном облике, и в облике разумных, но не человекоподобных существ, и в самых разных природных условиях, в разном социальном устройстве. Помнят себя очень четко, вплоть до мелочей, вплоть до личностей своих друзей, соседей, с кем они тогда были. Помнят целиком жизнь. Как мы поняли, то, как человек себя ведет здесь, во многом определено тем, каким он был там. Мы даже можем сказать, что некоторые люди приходят сюда с определенной задачей, их жизнь окрашена какой-то целью, и ее можно понять, когда заглянешь туда, в прошлое. Их задача может заключаться, например, в том, чтобы приобрести личностный опыт, которого не хватало, или чтобы влиять на свое окружение – гармонизировать его, подталкивать к развитию.

– Это обычные люди?

– Абсолютно обычные. Среди них есть и со средним образованием, и высокообразованные, есть очень известные в городе – фамилии называть не имею права. Задачи у каждого разные – пока не встретили ни одного человека с похожими. Подробнее смогу об этом говорить года через два.

– Лично вам какое аномальное явление хотелось бы больше всего разгадать?

– Все и сразу! Но понимаю, что многие вопросы останутся без ответов. Потому что чем больше узнаем, тем больше видим неизвестного. Расширение круга знаний автоматически ставит новые вопросы. Приходится покусать локти и смириться: узнать все физически невозможно. Поэтому просто постоянно дополняем картину мира.

– Состоится ли в этом году форум «Самарская Лука: легенды и реальность»? Если да, то какие темы станут центральными?

– Форум будет в октябре или ноябре. Решаем, кого приглашать. Возможно, приедет Андрей Скляров (Москва) – уникальнейший человек, который изучает техногенное наследие древних цивилизаций, тех, которые были в Египте, Южной и Северной Америках. У него вышло несколько книг, на их основе снимают фильмы для центральных телеканалов. И, думаю, еще раз привезем Виталия Правдивцева – это полковник ракетно-космических войск в отставке, и, кроме этого, он обладает огромным количеством знаний в сфере уфологии и парапсихологии. Кроме того, мы, возможно, представим первые результаты исследований по теме воспоминаний о прошлых жизнях вне Земли.