Николай Меркушкин, губернатор Самарской области: «Погружение в ситуацию идет полным ходом»

Три недели назад губернатором Самарской области стал Николай Меркушкин, ранее в течение 17 лет возглавлявший Республику Мордовия. В интервью он делится первыми впечатлениями от работы на самарской земле и планами на ближайшую перспективу.

«Решение принималось непросто»

– Ваш перевод на работу в Самару оказался весьма неожиданным для жителей области, как для простых людей, так и для элит. Насколько неожиданным это событие стало для вас?

– Для меня это тоже было достаточно неожиданно. Может быть, не в такой степени, как для самарцев или жителей Мордовии, потому что обсуждение этого вопроса началось еще до майских праздников и продолжалось примерно в течение десяти дней. Было три встречи, и я дал согласие Владимиру Владимировичу Путину и Дмитрию Анатольевичу Медведеву на это назначение.

Николай Иванович Меркушкин родился 5 февраля 1951 года в селе Новые Верхиссы Инсарского района Мордовской АССР. Трудовую деятельность начал комбайнером в родном хозяйстве.
В 1973 году с отличием окончил Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарева по специальности «инженер электронной техники». В студенческие годы был избран секретарем комитета ВЛКСМ Мордовского госуниверситета.
С 1977 по 1986 гг. работал секретарем, вторым секретарем и первым секретарем Мордовского обкома ВЛКСМ.
В 1986 г. Николай Меркушкин стал первым секретарем Теньгушевского райкома КПСС.
В 1990 был избран вторым секретарем Мордовского рескома КП РСФСР.
С 1992 г. – председатель республиканского Фонда имущества.
В январе 1995 г. Николай Меркушкин избран председателем Государственного собрания Республики Мордовия.
22 сентября 1995 г. на Конституционном собрании он был избран главой Республики Мордовия.
15 февраля 1998 г. в ходе всенародных выборов главы республики Николай Меркушкин был избран на этот пост, получив в свою поддержку 96,6% голосов избирателей.
16 февраля 2003 года он вновь избран главой Республики Мордовии.
10 ноября 2005 года по представлению президента РФ в третий раз был избран Государственным собранием республики на должность главы Республики Мордовия.
10 ноября 2010 года вновь вступил в должность главы Мордовии.
12 мая 2012 года вступил в должность губернатора Самарской области. Его кандидатура по представлению президента РФ была одобрена депутатами Самарской губернской думы.
Женат. Имеет двоих сыновей.

– Где-то в прессе мелькала информация о том, что для вас это было не первое предложение возглавить Самарскую область. Это правда?

– Самарская тема обсуждалась со мной и пять лет назад, но на более низком уровне, не на уровне президента. Я тогда очень просил людей, которые готовят кадровые решения в администрации, не доводить этот вопрос до уровня президента. И на том этапе этот вопрос был закрыт, а спустя пять лет он снова встал. Причем, сразу на уровне президента страны. Понятно, что для меня это был переход непростой, и решение принималось непросто. Все-таки очень многое было сделано в Мордовии, очень многое меня с родным регионом связывает. Но в итоге я дал согласие, сказал, что буду делать все, чтобы решать те задачи, которые стоят перед Самарской областью.

– Как президент объяснил свое решение? Почему именно вам было сделано это предложение?

– Ну, наверное, потому, что в Республике Мордовия за последние 10-12 лет было немало сделано, и Путин лично об этом знает. Он 6 раз был в Мордовии на различных этапах своей карьеры. В первый раз это было еще в 1999 году, когда был очень тяжелый период в истории страны. Россия с огромным трудом преодолевала последствия дефолта 98-го года, война в Дагестане. Путин тогда еще был председателем правительства, но уже было понятно, что сегодня-завтра Ельцин уходит и нужен новый президент. Я тогда возглавлял ассоциацию «Большая Волга», и у нас было совещание в Саранске, на которое приехал Владимир Владимирович. Мы сидели втроем – он, Шаймиев и я – у меня в кабинете и долго обсуждали ситуацию, сложившуюся в стране. Мы были в разных партиях. Я и Шаймиев в «Отечестве», Путин в «Единстве». Я в какой-то степени в том разговоре представлял и Лужкова, и Примакова. В итоге на заседании ассоциации было принято заявление о поддержке Путина в его деятельности на посту председателя правительства.
В Мордовии тогда была очень непростая политическая и экономическая обстановка, и Путин это хорошо представлял себе. Поэтому, когда он приезжал в республику в последующем, он видел все изменения, которые в ней происходили. Как начали строиться новые заводы, как активно поднималось село, строились новые дороги, как формировалась новая современная инфраструктура для занятий спортом, как быстро вырастали чемпионы Олимпийских игр, мира и Европы. Строились знаковые объекты – Ледовый дворец, Национальный театр, Театр оперы и балета, Дворец водных видов спорта. И, конечно, он это отмечал, потому что любой созидательный процесс в регионах не может не радовать руководителя государства. Плюс он всегда интересовался, в какие сроки мы то или иное построили, а самое главное – сколько денег потратили. И дважды на всю страну он говорил, что я вижу, насколько эффективно используются бюджетные средства в Мордовии.

Видимо, ряд таких моментов обусловил то, что мне было сделано это предложение. Владимир Владимирович сказал: я знаю, что через три года вы спокойно изберетесь на новый срок в Мордовии, социология показывает, что за вас готовы проголосовать более 80 процентов жителей республики, вы можете тут еще долго работать. Но давайте попробуем использовать ваш опыт в Самаре.

– В своем роде это ведь прецедент, решение использовать опыт успешного губернатора одного региона в другом. Какую оценку состоянию Самарской области дал президент при вашем назначении?

– Ну, во-первых, он отметил, что Самарская область гораздо больше, чем Мордовия. И ее потенциал гораздо больше, чем у Мордовии. Это область с мощной промышленностью, здесь расположен крупнейший автомобилестроительный, машиностроительный, авиакосмический кластеры. Большая нефтепереработка, нефтехимия. Словом, регион, который по структуре экономики сильно отличается от того региона, где я работал. Хотя и в Мордовии промышленность современная, развиваются и наукоемкие отрасли, силовая электроника, светотехника, микро-электроника, оптоэлектроника. Совместно с РОСНАНО создается наноцентр, МГУ им. Н.П.Огарева получил статус национального исследовательского университета в числе 30 вузов страны, завершается строительство второй очереди Технопарка, построен DATA центр европейского уровня. И в самые трудные времена нам удавалось в силовой электронике конкурировать с Siemens, начать строительство новейшего завода по производству оптического волокна. Поэтому для меня нет задач в промышленности, которые я бы не понял, или не смог разобраться.

Владимир Владимирович рассказал, что правительство России оказывает большую финансовую поддержку Самарской области. И эта поддержка продолжится, и будут новые очень мощные программы, в частности, связанные с развитием космической отрасли.

Остановился президент и на проблемах, которые есть в регионе. Сказал о сложной ситуации с элитами, которые здесь значительно менее консолидированы. О хозяйственных проблемах, о том, что криминальная обстановка в бизнесе намного сложнее, чем в Мордовии.

«У такого богатого региона и нет возможности?»

– Совпала ли оценка президента с вашими первым впечатлениями от региона?

– Да. Практически полностью. Потенциал региона действительно совершенно иной. Сложности с элитами присутствуют. Есть определенная разбалансированность в хозяйстве. На мой взгляд, государство должно было бы больше влиять и защищать людей. Тогда бы не было такого огромного количества обманутых дольщиков. Это относится и к взаимоотношениям с управляющими компаниями, и к другим вопросам, связанным с жилищно-коммунальным хозяйством. Что касается преступности, я считаю, что когда в центре города стреляют в председателя областного суда – это уже беспредел.

– Что отличает уклад вещей в Самарской области от того, к чему вы привыкли в Мордовии?

– Мне показалось, что в Самаре некоторые вещи делаются так, как делались в стране 10-12 лет назад. Я присутствовал на последнем заседании областной думы и могу сказать, что атмосфера в целом хорошая, профессионализм депутатов достаточно высок. Но я вижу, что большая часть возникающих там дискуссий связана не с желанием найти лучшее решение, а с желанием как-то проявить себя.

В Самаре участие государства во многих экономических вопросах значительно меньше, чем в целом по стране. На мой взгляд, в тех же вопросах жизнеобеспечения людей государство должно принимать более активное участие. Система жилищно-коммунального хозяйства в Самаре почти вся частная. Это понятно. Но у государства есть достаточно эффективные рычаги влияния на ситуацию. Оно может и тарифами, и нормативами, и другими мерами регулировать взаимоотношения с поставщиками услуг. Очень важно довести до людей, как система ЖКХ будет работать в современных условиях, необходимость приборов учета для того, чтобы люди платили только за то, что потребляют. А если при передаче системы ЖКХ в частные руки этого не сделать, то это приводит к тому, что мы сейчас имеем в Самарской области, когда главе региона в ежедневном режиме приходят письма – в таком-то муниципалитете 700 миллионов долг поставщикам, в таком-то 450 миллионов, еще в одном городе 380 миллионов, в другом городе 78 миллионов. И надо изыскивать в бюджете деньги, чтобы этот долг перекрыть. В Мордовии мы это прошли 7-8 лет назад, и сейчас там таких вопросов нет.

Что еще бросается в глаза. Общая неухоженность – и Самары, и областной территории, вдоль трасс. Я сам далеко пока не ездил, но кое-что уже увидеть успел.

Много неухоженных зданий. Красивых, исторических, но в совершенно ужасном состоянии… Их надо было бы давно уже подгрунтовать, покрасить. Такое впечатление, что люди либо этого не замечают, привыкли, либо не имеют такого желания.

– Или возможности?

– У такого богатого региона и нет возможности? В регионах, где на порядок меньше денег, города более чистые и ухоженные. Какая-то апатия, что ли, нет стремления сделать лучше, чем у соседей, лучше всех в стране.

Нужна конкуренция везде и всюду. Если ты не будешь стремиться делать лучше, чем у соседа, то произойдет то, что произошло в Самаре, которая растеряла многие лидерские позиции в стране, которые имела в начале 90-х.

Еще я увидел, что здесь управляющие компании преимущественно крупные, практически монополисты. В Мордовии – это, как правило, малые предприятия. И нет больших проблем с долгами, с качеством услуг и во взаимоотношениях с населением.

Высокий результат власти на выборах в Мордовии связан в первую очередь с тем, что власть по очень многим вопросам работает в постоянном контакте с людьми. А во время предвыборной кампании – еще более интенсивно. А здесь заметно, что такой работы с людьми нет. Многое отдано на откуп рынку в надежде, что рынок все отрегулирует. А заинтересованы ли частные компании в том, чтобы все было прозрачно в их сфере? Чтобы у всех стояли счетчики, чтобы человек оплачивал только то, что потребляет, а не платил за потери в сетях? Заинтересован ли поставщик услуг, чтобы вся эта цепочка была четкой и прозрачной? Или поставщик нередко заинтересован в мутной воде?

«Чистота больших затрат не требует»

– Опираясь на оценки президента и ваши первые впечатления, можно рассмотреть контуры вашей будущей политики. Очевидно, что если элиты разобщены, вам придется их консолидировать. Предстоит усилить роль государства в экономике, отладить взаимоотношения власти с населением. Придать Самаре и всей области ухоженный вид. Вернуть населению и элитам уверенность в завтрашнем дне. В конечном счете, вернуть позиции региону. А как вы все это будете делать? С чего начнете?

– Это, конечно, дело не одного дня. Это результат долгой и кропотливой работы.

На самом деле элиты заинтересованы в объединении. Что такое консолидировать элиты? Это значит сделать так, чтобы элиты больше работали в интересах области. Не только в интересах своего бизнеса, они должны думать еще и о земле, на которой живут, о том, какая перспектива у этой земли. Сейчас все-таки период начального накопления капитала уже закончился, наступил период созидания. И я уверен, что абсолютное большинство бизнесменов – и крупных, и средних, и малых – хотят, чтобы в Самаре, Тольятти, других городах было чисто, чтобы были хорошие дороги, чтобы был хороший имидж у региона. Чтобы можно было гордиться малой родиной, где ты живешь и работаешь. Чтобы никто не упрекал, что у вас там грязь и разруха. Это то, что в равной степени не нравится и элитам, и простым людям. Поэтому если мы сможем заинтересовать людей, работающих в разном бизнесе, в сотрудничестве с властями ради решения этих проблем, то мы сможем их решить. Это не означает, что элиты должны постоянно садиться за один стол, наливать, выпивать и твердить, мол, давайте дружить. Понятно, что власть должна активно помогать бизнесу, чтобы предприятия региона были конкурентоспособны в своих отраслях, а они должны помогать власти решать задачи, связанные с улучшением жизни людей.

Такое понимание есть, я уже встречался с людьми, и на предприятиях – и с простыми рабочими, и с руководителями.

Мне, например, не нравится, что за три недели до приезда комиссии ФИФА у нас столько разговоров и споров по поводу места, где должен быть стадион. Вчера прочитал очередное огромное письмо на эту тему. Я не исключаю, что те аргументы, которые там приводятся верные, но почему это не было сделано год назад? Почему его авторы не проявили настойчивость, не встретились с губернатором, не поставили вопрос ребром? А сейчас, за три недели до приезда комиссии, все эти разговоры говорят мне только о том, что некоторые люди ставят свои интересы выше интересов области. Поздно уже дискутировать, так мы можем вообще не получить право на проведение игр чемпионата мира.

Что касается чистоты и благоустройства, то нам здесь просто деваться некуда, и мне, и мэрам Самары, Тольятти, других городов надо очень серьезно заниматься наведением порядка. Нужно любить свой город. Если ты любишь свой город, если ты чувствуешь, что лицо твоего города – это твое лицо, то и работать нам нужно так, чтобы все проблемы решались.

Конечно, качество дорог в значительной мере определяет впечатление от города. Понятно, что одним годом это не решается. Но чистота, она же больших затрат не требует.

Когда мы начинали в Мордовии заниматься дорогами, лет 12 назад, я ездил все сам контролировал, сам шурфил, смотрел, сколько положили песка, щебенки, асфальта, какая в нем доля битума. Дороги, которые мы сделали, до сих пор в хорошем состоянии. Притом что не было еще немецкой техники, и технологии были советские. Подход к дорожному строительству должен быть очень и очень серьезный. Придется детально разбираться в этом вопросе, поглубже вникать в вопросы качества, ценообразования.

Еще одно наблюдение: многие вещи которые делаются в Самаре, стоят дороже, чем в других регионах, а качество у них при этом хуже. Сколько ветхого жилья по стране. Жилье для расселения людей строят по нормативам, которые определило правительство Российской Федерации, по 26,5 тыс. рублей за квадратный метр. И это не стены голые, а полы, обои. И в той же Мордовии мы в основном строим жилье, а не покупаем. А Самара покупает на рынке. Понятно, что по 26500 тебе на рынке никто ничего не продаст. А вот организовать и построить можно. То есть в основу системы заложен не тот принцип. Когда ты выбрасываешь на рынок эти 7 миллиардов на закупку жилья, ты еще и способствуешь повышению цены. А если ты 7 миллиардов вкладываешь в строительство, увеличивая предложение, ты способствуешь снижению рыночной цены.

А если не находятся самарские компании, которые готовы строить, то есть ульяновские. В Мордовии ульяновские компании строят по 26,5 тысяч. Приведите на рынок компании из других регионов, и тогда самарские подумают, что надо сделать, для того чтобы ужаться в цене.

В Самарской области идея свободного рынка доминировала и была более распространена, чем в других регионах страны. Все выстраивалось по Гайдару. В начале 90-х годов это давало определенный плюс, внимание иностранцев, инвесторов. А сегодня всем понятно, что рынок за нас всех проблем не решит. Особенно когда реализуются государственные программы, касающиеся улучшения условий жизни людей.

Самарский бизнес традиционно работал только при большой рентабельности. Если в Саранске, Ульяновске, Чебоксарах, даже в Казани, бизнес работает за 8 процентов рентабельности, даже за 3 процента, то в Самаре он за такие деньги работать не хочет.

«Конкуренция – великая сила»

– Вы достаточно опытный руководитель, который может точно диагностировать проблемы. И у вас достаточно опыта по решению этих проблем. Эти две составляющие рано или поздно должны привести к некоему результату. Какие основные проблемы на пути достижения этого результата вы видите? В нежелании элит работать сообща, в масштабе системы, в отсутствии денег?

– Сегодня одна из главных проблем в том, что я пока не очень хорошо знаю всю специфику региона и, главное, людей, с которыми предстоит работать. Не проверялись они в конкретной работе, чтобы я мог увидеть и подходы, и желание человека, и результаты работы. На третьей неделе работы в регионе это основная проблема. Там, где я работал раньше, я людей знал по 40 лет. И я знал плюсы каждого, минусы. Но постепенно, шаг за шагом, еще две-три недели, месяц-два, и ситуация будет для меня практически ясной. И тогда вокруг меня сформируется работоспособная команда, с желанием решать именно те задачи, о которых мы сейчас говорим. Других сверхсложностей я не вижу. Да, придется смотреть более внимательно, сколько куда потратили. Более рачительно использовать деньги. За те деньги, которые есть в бюджете Самарской области, можно делать больше.
Вчера вот, к примеру, мне называется цена за один аграрный проект. Я говорю, давайте я сейчас, прямо при вас, позвоню в Мордовию человеку, который строит два таких же объекта, и он назовет цену, ровно в два раза меньшую.

И за две недели своей работы я столкнулся с десятком таких фактов. Конкретных фактов.

– Вы будете формировать здесь конкурентную среду за счет привлечения бизнеса из других регионов?

– Да, буду создавать конкурентную среду. Власть должна добиваться, чтобы за те же деньги сделать для людей значительно больше. Я считаю, что уже только за счет этого можно достаточно быстро получить результат.

– Получается дилемма: с одной стороны, вы должны консолидировать элиты, а с другой – подтягивание сюда бизнеса из других регионов будет бить по интересам этих же самых элит.

– В Мордовии же самарский бизнес работает? Работает. Строит по тем расценкам, которые правительство Мордовии выставляет на тендер. И две самарские компании уже пять-шесть лет там успешно трудятся. Есть самарские проектные институты, которые выигрывают тендеры и работают. Я не говорю, что в приказном порядке будут привлекаться ульяновцы, для того чтобы решались задачи, но задачи будут решаться, чтобы не терять федеральные деньги. А сегодня Самара их теряет…

Конкуренция – великая сила. Если есть строительные компании, которые готовы строить по более низкой цене, то это подвигнет и остальных задуматься – а в чем проблема, почему мы не можем?

Когда мордовские строители лет шесть назад столкнулись с этим, и тоже не соглашались, то пришли ульяновцы, взяли два объекта, мы собрали строителей и сказали: посмотрите и разберитесь, почему они могут строить, а вы нет. А еще раньше пришли строители из Чувашии. Оказалось, что это вопросы большей частью, связанные с организацией труда, эффективностью производства, и все это решаемо при наличии желания и самоотдачи.

«По ключевым людям процентов на 90-95 уже есть ясность»

– Как происходит процесс вашего погружения в самарскую реальность. Чьими глазами вы смотрите на жизнь? Кто предоставляет вам информацию?

– Информацию мне предоставляют различные люди, эксперты в тех или иных вопросах. Как правило, это несколько источников по каждой теме, чтобы картина была более объективной.

Также мне предлагаются варианты, куда можно поехать, посмотреть, познакомиться с тем или иным производством, коллективом. А я выбираю сам очередность, последовательность встреч, поездок.

Важно было познакомиться с АвтоВАЗом, и первым делом я посетил Тольятти и автозавод. Понимая значимость ракетостроения для Самары, посетил «ЦСКБ-Прогресс», аэрокосмический университет.

Очень важно было пообщаться с людьми, познакомиться с директорским корпусом. Люди очень и очень похожи, лица, разговоры, темы – почти ничем не отличаются. Просто наши меня уже знают и, когда я захожу в зал, аплодируют. А здесь, когда я захожу, меня встречают настороженно, а когда ухожу – аплодируют.

Вообще, мне нравится в Самаре. Я думал, сложности с элитами могут как-то отразиться и на отношении людей. Но этого нет, не чувствую никакой враждебности, люди очень хорошие, добрые, все понимают.

– А с элитами есть сложности? Напряженно Самара вас встретила?

– Честно говоря, ничего такого особенного не было. Обычное знакомство живых взрослых людей. Тем более что многих: и бизнесменов и политиков – я знал по предыдущей работе.

– Вы уже говорили, что будете формировать новое правительство преимущественно из самарцев. В каком состоянии этот процесс? Можете уже назвать фамилии каких-нибудь ключевых министров?

– Нет, наверное, пока еще рано. Идет процесс изучения, отбора кандидатов. Мне бы не хотелось, чтобы мы сейчас сформировали правительство, поспешили с какими-то решениями, а потом пришлось кого-то менять. Хотя я не исключаю, что какие-то замены возможны, потому что за короткий период узнать людей досконально невозможно. Например, сегодня я понял, что если бы принял решение об одном человеке неделю назад, то это было бы ошибкой.

Погружение в ситуацию идет полным ходом, раньше полуночи рабочий день заканчиваю редко, изучаю широкий спектр вопросов, много общаюсь. Скажу так, что по ключевым людям процентов на 90-95 уже есть ясность. Есть такие люди и в правительстве, которые хорошо знают предмет, имеют хороший имидж.

– С тем, кто возглавит правительство, определились?

– На 90 процентов да.

– Вы говорили о том, что из своей прежней команды привезете в Самару двух-трех человек, это понимание на данный момент не поменялось?

– Нет, не поменялось.

– Эти люди уже приехали в Самару?

– Нет еще. Сюда сейчас приезжают разные люди, на неделю, на 2-3 дня. Они помогают мне погружаться в ситуацию. На следующей неделе, например, приедет группа, которая поглубже посмотрит систему ЖКХ, проведет такой своеобразный аудит. Приедут люди, которых я хорошо знаю по прежней работе и чьему мнению доверяю. После их анализа многие вещи для меня станут более ясными. Но это не значит, что они останутся здесь работать.

– Вообще, вы, конечно, многих удивили, заявив, что не станете перевозить сюда свою команду из Мордовии, что в принципе было бы весьма очевидным поступком человека, которому предстоит решать сложную задачу и у которого есть команда людей, за десятки лет научившихся понимать руководителя с полуслова.

– Там же в какой-то мере я тоже за результат отвечаю. И выдергивать оттуда людей нет никакого смысла. Они там на своем месте, и пусть работают. Им тоже сейчас тяжело – я ушел. А если еще трех-четырех опорных людей оттуда взять, то там могут появиться свои проблемы в управлении. А в Самаре большой потенциал, в том числе и кадровый. Главное– объяснить людям, что я хочу сделать здесь, тогда они будут лучше работать. Будет и взаимопонимание, и результаты. За три недели я увидел, что в Самарской области много хороших людей. Талантливых. Работающих. Думающих.

– Вы определили для своих людей те позиции, которые они займут в правительстве?

– Пока нет. Это зависит от того, какие позиции будут закрыты самарцами. Если я увижу, что есть позиции, которые не закрываются никак, а у меня есть человек, хорошо разбирающийся в этом вопросе, то я его приглашу.

«Не вбухивать миллиарды туда, где рынок перегрет»

– Какие из тех крупных проектов, которые реализуются в области, могут рассчитывать на вашу активную поддержку?

– Таких проектов и направлений много. Для Самарской области огромное значение имеет АвтоВАЗ. И как глава региона, конечно, я буду всячески стараться помогать его развитию.

Очень важно, чтобы Самара сохранила за собой звание космической столицы России. Этим надо активно заниматься, тем более аналогичные планы есть и у федерального правительства.

Конечно, я бы хотел, чтобы авиастроение восстановилось.

Нефтехимия. Мне понравилось то, что сейчас делается в Новокуйбышевске. Там очень большие перспективы. Мы будем делать все, чтобы нефтехимический кластер развивался. Если нам удастся это сделать, это позволит значительно увеличить объемы промышленного производства.

Мы будем поддерживать все, что связано с производством минеральных удобрений, в Тольятти есть крупные предприятия.

И конечно, сельское хозяйство. В этом вопросе область, к сожалению, очень серьезно отстала и сейчас хочет повторить те проекты, которые уже реализованы в других регионах. Но повторить их не удастся, потому что рыночные места уже заняты. Сегодня основная продукция на прилавках белгородская. И ничего не сделаешь – рынок. Если Белгород это все сделал раньше, причем на очень высоком уровне, меньшими деньгами, с большой долей государственной поддержки, то сегодня, даже если повторить все то же самое, нет никакой гарантии, что эта продукция сможет конкурировать с белгородской. И в той же Самаре сети продолжат торговать белгородской курицей, потому что она дешевле и лучше, и отношения с производителем стабильные и проверены временем.

Надо находить новые направления, которые сегодня в стране до конца не освоены и будут востребованы в перспективе. Это, например, более глубокая переработка зерна. Зерно можно не только скармливать скотине, чтобы получать, скажем, мясо или яйцо. Есть технологии, которые позволяют доставать из зерна клейковину, другие компоненты, используемые в том числе в фармацевтике. Рубль, вложенный в такую переработку зерна, дает на выходе продукт от 7 до 11 рублей. А производство яйца дает всего 1,60 руб. То есть всего 60 копеек добавленной стоимости.

Безусловно, надо и традиционные направления поддерживать – растениеводство, животноводство. Но не вбухивать миллиарды туда, где рынок и так перегрет.

– Как вам видится перспектива громких инвестиционных проектов – по созданию особой экономической зоны, IT-парка «Жигулевская долина»?

– Что касается особой экономической зоны, то, конечно, буду поддерживать ее становление и развитие. Там создаются соответствующие условия, чтобы бизнесу было работать намного легче. По технопарку еще много вопросов для того, чтобы он по-настоящему заработал. Не так четко просматривается его лицо. По своей концепции он повторяет технопарки, которые создавались 2-3 года назад. Сама идея очень хорошая, и для будущего Тольятти IT-парк может сыграть очень большую роль. Но нужно время и люди, чтобы все это реализовать.

«Если играешь в футбол, надо стремиться играть на самом высоком уровне»

– Болельщики «Крыльев Советов», с одной стороны, очень обрадовались, что руководить областью будет человек, увлеченный футболом. Но в то же время у многих закрались сомнения, за какую команду вы будете болеть – за «Крылья» или за «Мордовию»?

– Я думаю, это не принципиальный вопрос (смеется). Можно ведь болеть и за два клуба. Как Мордовия будет играть в премьер-лиге, мы пока еще не знаем. Для республики сам выход ее команды в премьер-лигу уже историческое событие. У «Крыльев Советов» более богатая история, более понятные перспективы. И я как губернатор Самарской области буду болеть за «Крылья Советов», но в матчах с «Мордовией»… буду болеть за того, кому в этот момент будут более нужны очки (смеется).

– Руководитель футбольного клуба Алексей Чигинев недавно сделал заявление о том, что он будет стараться создать в Самаре клуб европейского уровня, предполагается уже на следующий сезон увеличить бюджет, укрепить состав. У вас такое же видение будущего «Крыльев Советов»?

– В принципе, если играешь в футбол, то надо стремиться играть на самом высоком уровне. Но это достигается не только и не столько деньгами. Очень важно, как поставлено дело, каков менеджмент, тренер, какая атмосфера в команде. Я уже здесь на встрече с руководством клуба приводил пример: когда «Мордовия» вылетала из первого дивизиона ее бюджет был в 2 раза больше, чем у «Амкара», который, наоборот, вышел в премьер-лигу. А сейчас «Мордовия» вышла в высшую лигу с первого места с седьмым бюджетом в лиге. Из восьми команд финальной пульки ФНЛ по размеру бюджета мы были предпоследними.

Поэтому для того, чтобы выполнить задачи, которые были озвучены, надо осмыслить как следует, что еще нужно сделать, чтобы всего этого достичь. Потому что у «Крыльев Советов» есть и отрицательный опыт, когда были и игроки, и деньги, но, к сожалению, вокруг этих денег крутились не совсем те люди. И задачей, которую они ставили, был совсем не успех команды, а как бы на всем этом побольше заработать.

У нынешнего руководства «Крыльев» настроения другие, и я буду активно контролировать, чтобы деньги шли на достижение результата.

– Команда действительно укрепится в межсезонье?

– Да.

– Еще один футбольный вопрос. Чемпионат мира для Самары – это отличная возможность решить многие из накопившихся в городе и регионе проблем. Очень серьезный импульс для давно назревших изменений. И если сейчас Самару вдруг «отцепят» от чемпионата, то это будет очень больной удар по амбициям региона.

– Я думаю, уже сам факт моего перевода сюда дает дополнительные шансы на то, что Самара останется среди городов, которые примут чемпионат мира. Согласитесь, нет никакой логики в действиях руководства страны, которое меня направило сюда, чтобы спустя полгода после моего прихода мы потерпели такое чувствительное поражение. Поэтому я думаю, Самара останется, если мы не наделаем глупостей сами.

ФИФА очень не любит скандалов. ФИФА очень строго следит за тем, чтобы все, что сопровождает ее деятельность, работало только на благо, только на позитив. А у нас в блогосфере, в социальных сетях сейчас много негатива, споров, касающихся места, которое выбрано для строительства стадиона. В других городах-претендентах такого нет. Не хотелось бы, чтобы ФИФА, опираясь на все эти споры и склоки, заняло по отношению к нам жесткую позицию. Я думаю, поздно уже сотрясать воздух. Надо объединиться для того, чтобы не лишить город такого шанса.

– До приезда комиссии остается три недели, что такого должны сделать регион и город для того, чтобы впечатления у комиссии были позитивными?

– Чего-то сверхъестественного делать не надо. ФИФА важно увидеть, что у людей, отвечающих за проведение чемпионата мира, есть понимание, что и как здесь будут делать. Увидеть место стадиона, увидеть место фан-зоны. Как обстоит дело с гостиницами, с базами для команд, с транспортными развязками. Если они увидят это понимание плюс наследие – как вся инфраструктура будет использоваться после чемпионата, чтоб не было памятников бесхозяйственности, когда люди будут потом пальцем показывать и говорить, мол, понастроили к чемпионату мира, и все стоит полупустое. Для ФИФА это очень важный вопрос. А в Самаре эти вопросы как раз разрешимы. Стадион здесь и так большой, новый будет больше всего на 10 тысяч. Притом что в Самаре население полтора миллиона, плюс в Тольятти 720 тысяч, проблем с заполняемостью не будет. Народ на футбол ходит. Это для Саранска заполнить 44-тысячный стадион проблема. Поэтому там строится стадион-трансформер. В общем, будем ФИФА убеждать и надеяться, что комиссия все эти доводы примет.

– Вы эту работу лично контролируете?

– Эту работу ведут Нефедов и Войнич. Плюс активно контактируют между собой самарский и саранский оргкомитеты. За оставшийся период мы еще все детально проработаем с моим непосредственным участием.

Главное сейчас снять тот негатив вокруг площадки. Нам нужно показать, что мы едины, что нам это все дорого, что для города лучше, если ФИФА примет позитивное решение.

По Самаре были сомнения из-за цены вопроса, но это не вопрос ФИФА, а вопрос руководства страны и региона. Что еще там может стать камнем преткновения – это расстояние от Курумоча до стрелки.

Я считаю, что у нас много шансов. И то, что Самара – футбольный город, это очень сильный плюс. Для ФИФА это очень важно. Матч на суперкубок, который мы будем проводить, уверен, тоже пойдет в копилку. Нам придется много работать, чтобы подготовиться к чемпионату мира и чтобы город стал европейским, чистым, ухоженным.

«Расставаться с прошлым всегда грустно»

– Тех, кто присутствовал на вашей инаугурации, очень удивила реакция людей, приехавших из Мордовии. Она была какой-то очень трогательной, люди плакали, бросались вам на шею.

– Соцопросы показывают, что жители Мордовии не одобряют мой уход. И это для меня лучшая оценка моей работы. Если не одобряют, сожалеют, значит что-то полезное я для республики за эти годы сделал.

– Что вас тронуло больше всего из того потока эмоций, что вы испытали в момент расставания с республикой?

– Наверное, сама атмо-сфера… Когда меня провожали, атмосфера была очень тяжелой.

– Слезы?

– Да, слезы. У всех. И у меня.

– Не скучаете по Мордовии?

– Некогда скучать. Весь в работе. Чем больше погружаюсь в дела области, тем больше впечатление, что от Мордовии все больше отдаляюсь и отдаляюсь.

В Мордовии работать намного сложнее, чем в Самаре. Там и потенциал намного ниже, там нет таких богатых природных ресурсов. Главной задачей было наращивание потенциала. И нам удалось дать экономике мощный толчок. Было построено много новых предприятий с нуля. Это касается светотехники, кабельной промышленности, предприятий перерабатывающей и пищевой промышленности и других. И все это предприятия как минимум европейского уровня. Построили цементный завод, который сейчас самый современный и крупнейший в стране. Но на большинстве рынков сегодня очень тяжело конкурировать, если есть 1-2 процента рентабельности, уже хорошо. Потому что по многим позициям предприятия Мордовии конкурируют не только с европейскими станами, но и с Китаем. А это очень непросто. И конечно, основной вопрос – с каким потенциалом Мордовия подойдет к 2017-18 году, когда страна вступит в ВТО?

– Нет ощущения, что решение переехать в Самару было ошибочным?

– Нет, я уже сказал себе, что обратной дороги нет.

Расставаться с прошлым всегда грустно, но ведь и плюсы тоже очевидны. Для меня это новый вызов, новые задачи, новые проблемы. Для любого мужчины иметь такие задачи на вырост – это очень важно. Уверен, что буду получать удовлетворение от этой работы.

Источник: газета «Волжская коммуна»