Ирина Макарова, начальник отдела метеопрогнозов гидрометобсерватории Тольятти: «Если у работодателя есть совесть, он должен сократить рабочий день»

Два летних месяца выдались аномально жаркими. По данным синоптиков, июнь и июль стали самыми высокотемпературными за всю историю метеонаблюдений в Тольятти. При этом в августе серьезных погодных изменений не ожидается. По крайней мере, не в первых числах этого месяца. О погодных перипетиях корреспонденту Tolyatty.ru рассказала начальник отдела метеопрогнозов городской гидрометобсерватории Ирина Макарова.

– Ирина Геннадьевна, синоптики знали, что Тольятти в этом году ожидает аномально жаркое лето? Насколько реально это было спрогнозировать?

– Во-первых, мы не прогнозируем и не даем такие долгосрочные прогнозы. Наша компетенция – это прогнозы от одного до пяти дней. Хотя предпосылки того, что лето будут жарким, были. Уже с весны у нас установился устойчивый антициклон, который блокировал выход циклона, и выпало осадков всего лишь 66% от нормы. К тому же температура была выше на два градуса. Это уже о чем-то говорило и уже настораживало. Постепенно этот процесс начал усугубляться. И сейчас мы все убедились, что действительно засуха в нашем районе состоялась. И она уже перекрыла рекорды 1972 года. Тогда засуха считалась буквально катастрофической. Между тем у нас были сами жестокие засухи в 1957, 1965, 1972 и 1975 годах. И в этот список попал 2010 год. Июнь и июль этого года были самыми жаркими месяцами за всю историю метеонаблюдений. Перебит абсолютный максимум месяца, 30 июля зарегистрирована температура воздуха +40,1°. Осадков также выпадает крайне мало. С 30 мая у нас наблюдается бездождевой период. Уже практически более 60 дней. И в ближайшее время мы не ожидаем, что произойдут какие-либо изменения.

– В Интернете можно посмотреть погоду на месяц вперед. Насколько можно доверять этим прогнозам?

– Насколько мне известно, все сайты, которые публикуют такие длительные прогнозы, экспериментальные. Я в прошлом и позапрошлом году проводила оценку этих прогнозов, и их оправданность оказалась где-то около 50 %, а иногда даже и меньше. Такие аномалии, которые сейчас наблюдаются, они практически не улавливают. Это инерционные прогнозы – то ли будет, то ли нет. Как если бросить монету, то может выпасть как решка, так и орел.

– За последние дни тольяттинцы на себе ощутили последствия засухи. В городе сложилась катастрофическая обстановка с лесными пожарами. Исходя из вашей компетенции, насколько загрязняется атмосфера от продуктов горения лесных массивов?

– Очень загрязняется. Вообще в этом году крайне неблагоприятная обстановка в лесах. Такого еще на нашей памяти не было. Мы самый высокий класс пожарной опасности – пятый – наблюдаем с 22 июня и весь июль. И с каждым днем ситуация ухудшается. При пятом классе опасности должен быть суммарный показатель в 10 тысяч градусов. Он зависит от температуры воздуха и дефицита влажности. У нас же максимальный показатель перекрыт почти в четыре раза. Ситуация просто катастрофическая, поэтому буквально происходит самовозгорание лесов. Может не всегда и сам человек виноват в лесных пожарах. Но первопричина все же идет от горожан. И это усугубляет экологическую обстановку в городе. Из-за того, что в ночные часы наблюдается приземная инверсия, воздух не перемешивается, а прижимается к земле, то мы ощущаем все выхлопы от промышленных предприятий и автотранспорта. Практически семь дней гидрометобсерватория давала рекомендации предприятиям перейти на второй режим по сокращению выбросов. По нашим данным этот режим оказался действенным, и действительно было сокращение выбросов, и атмосфера стала чище.

– Ирина Геннадьевна, поясните, из чего складываются эти 10 тысяч градусов, по которым синоптики определяют самый высокий класс пожарной опасности?

– Есть такой показатель Нестерова, который рассчитывается в пожароопасный период. Самый высокий класс опасности 5 – показатель равен 10 тысячам градусов. В Тольятти он перекрыт почти в четыре раза. Можно сказать четыре таких периода. Это очень страшные цифры, которых мы никогда не наблюдали. Этот показатель зависит от температуры воздуха и дефицита влажности, отражает баланс иссушающих и увлажняющих факторов.

– А насколько атмосфера страдает от выбросов промышленных предприятий? Насколько это актуально? Поскольку на встречах с журналистами представители заводов говорят, что они делают все возможное, чтобы свести этот вред к минимуму.

– Я не соглашусь с вами, что выбросы минимальные. Большой вклад в эти выбросы делает автотранспорт, которого слишком много в городе. Улицы не рассчитаны на такой поток. А это низкие источники и их выбросы остаются в приземном слое. Они никуда не успевают развеяться. К тому же у нас в ночные часы приземная инверсия, а днем перемешивание небольшое и ветер способствует перемещению этих выбросов на жилые районы города. Поэтому жители ощущают и в ночные и в дневные часы эти выбросы. Плюс к этому, при условии, что температура воздуха в июле на протяжении 24 дней выше 30 градусов, то происходит дополнительная реакция – так называемый фотохимический смог. Получается, что эти химические вещества разлагаются на составляющие. И ситуация усугубляется еще больше.

– Вы упомянули, что после ваших рекомендаций промышленным предприятиям, выбросов стало меньше. Насколько заводы прислушиваются к этим пожеланиям?

– С шестью предприятиями мы работаем адресно. Знаем направление их выбросов. И для их источников даем предупреждения. В последнее время даем фоновые загрязнения по городу в целом. Наши расчеты показывают, что Тольятти загрязнен не где-то в отдельных районах, а везде. Поэтому предупреждение распространяется на все источники выбросов, которые есть в городе.

– Люди на выходные стараются выбраться из города – на дачу, природу, водоем. По вашим данным, куда надо выезжать, чтобы от отдыха действительно была польза?

– За городом все равно легче дышится. Это однозначно. На том берегу Волги. В принципе в любом районе, но не в Тольятти. У нас, конечно, нет такой возможности делать замеры в каждом районе. Но все равно ситуация даже в пригородных дачных массивах несколько лучше. Там нет столько транспорта, и это уже плюс.

– Изменился ли режим работы гидрометобсерватории из-за жары? Мы знаем, что на некоторых предприятиях сократили рабочий день. Коснулось ли это и вашей структуры?

– Естественно, наша обсерватория не исключение. У нас практически нет кондиционеров, и мы работаем в условиях аномально высоких температур. И в соответствии с законодательством у нас сократили рабочий день. Мы уже с июня начали такое практиковать. Это все зависит от работодателя, если у него есть совесть, то он сокращает рабочий день, если нет, то он мучает своих сотрудников.

– Такая аномально жаркая погода была почти 40 лет назад, в 1972 году. Значит, это повторяется с какой-то цикличностью. Исходя из этого, стоит ли нам опасаться, что наступило то самое глобальное потепление?

– Я не придерживаюсь точки зрения, что это глобальное потепление. Мы забыли, что зима в этом году также нам напомнила, что она бывает зимой. И все вспомнили о 30 и 40 градусных морозах. Эта зима оказалась самой холодной в нашем регионе за последние 30 лет. Но, тем не менее, это лето аномальное во всех отношениях. В целом подводить итоги пока что рано. Но все же это не говорит о том, что началось глобальное потепление.

– Может ли городская гидрометобсерватория дать какие-то прогнозы, когда спадет жара?

– В начале августа температура будет около 38-40 градусов. Ночью от 22 до 24 градусов без осадков. Абсолютный максимум для августа 36,6 градусов, перекрыт 1 августа 2010г. столбик термометра поднялся до +40,2°. Выше 40° жара – просто нереальна для этого времени года. Однако все еще впереди. Есть прогноз гидрометцентра на август, ожидаем, что он тоже будет жарким и сохранится дефицит осадков. Из-за того, что наш блокирующий антициклон никуда не сдвигается и сохраняет свои позиции. Я боюсь, что такая ситуация с погодой сохранится и в этом месяце.

– Ирина Геннадьевна, как вести себя в эту аномально жаркую погоду?

– Прежде всего, крепиться. Пить побольше воды. И просить, чтобы действительно сокращали рабочий день. Потому что работать в таких условиях невозможно. Человеческий организм не беспредельный, его надо тоже беречь.