«Упаду, и увезут его в детдом». У пенсионерки, воспитывающей правнука, грозят забрать полквартиры из-за его отца-наркомана

«Вот так упаду, и будет Ваня около меня тут бегать. Увезут опять в детдом. Я его с таким трудом оттуда вытащила». Для Вани прабабушка — единственный родной человек, который о нем заботится. Обоих родителей лишили прав. Опеку над мальчиком взяла Валентина Груздева, ей на тот момент уже было за 60. Семь лет она в одиночку воспитывала любимого правнука, но сейчас серьезно боится за его будущее. У Валентины Сергеевны начались проблемы со здоровьем. Всему виной суды из-за квартиры, половину которой заложил отец Вани, после чего загремел в колонию. Пенсионерка опасается, что теперь у нее отнимут часть и без того маленькой жилплощади. А из-за проблем с самочувствием под ударом окажется правнук Ваня. В этой непростой истории разбирались наши коллеги из NN.RU.

Валентине Сергеевне 68 лет, но для своего возраста она выглядит необыкновенно молодо. Она всю жизнь проработала в отделе кадров на молочном заводе, потом трудилась дворником. С последней работы пришлось уйти, так как нужно было растить правнука.

— Рисует, лепит он дома. В садике сейчас идет подготовка к школе. Вот пойдет в школу, там кружки-то будут. Там в какой-нибудь кружок запишем, — рассказывает прабабушка Вани.

Ваня — улыбчивый мальчик с большими голубыми глазами. В его комнате много игрушек, а на полу стоит проектор в форме космонавта. В перерывах между играми ребенок подбегает к бабушке — сказать ей что-то или обнять. «Он очень хороший, ласковый, любит и детей, и взрослых, со всеми общий язык найдет», — говорит о правнуке Валентина Сергеевна.

Ваня очень дорожит своей прабабушкой, но вместе с тем мечтает о семье — как у других ребят из детского сада. По вечерам, как рассказывает Валентина Сергеевна, он ее спрашивает: «Когда у меня будут родители? С папой буду на рыбалку ходить». Пенсионерка хочет, чтобы у мальчика когда-то появилась семья, о которой он мечтает. Но, признаётся она, это «совсем не просто».

Как говорит Валентина Сергеевна, она всегда была энергичной женщиной и почти никогда не болела. Но в последние годы начали всплывать проблемы. Стало мучить давление. А один раз, по ее словам, она «так стиснула зубы, чтобы Ванька не увидел, как ревет, что коронка стала болеть». Здоровье у пенсионерки подкосилось после того, как она узнала о вопиющем поступке внука.

У Валентины Груздевой и ее супруга была дочь — хорошая девочка и отличница. Когда та выросла, вышла замуж, взяла фамилию Блинова и родила сына Максима. Спустя годы ее мама пожалела об этом браке, сказав, что они «проворонили дочь».

Максим с детства пугал взрослых своим поведением. Мальчик подворовывал, увлекался опасными вещами, из-за чего его поставили на учет и перевели на домашнее обучение. Бабушке — Валентине Сергеевне — нередко приходилось искать внука по подъездам. Когда Максим учился в старших классах, его в первый раз посадили. Подросток стащил чужой мобильный телефон. После этого его жизнь стала похожа на замкнутый круг: свобода — преступление — заключение.

Парень рано остался без родителей — и отец, и мать скончались от болезней. В живых осталась только бабушка Валентина Сергеевна. К ней и перешло такое своенравное «наследство». В 2016 году Максим женился на женщине по имени Ксения, у которой уже был ребенок. Вскоре у них родился Ваня. Молодожены, по словам бабушки, не работали и постоянно мотались по съемным квартирам. Заботясь о малыше, пенсионерка давала им деньги на жизнь.

Максим снова попал за решетку, и Валентина Сергеевна забрала Ксению и двух детей в свою квартиру. Но с одним условием — женщина должна устроиться на работу. Это требование новая родственница не выполнила. По словам пенсионерки, Ксения оставляла ребят и пропадала на несколько дней, а ей в это время приходилось «крутиться-вертеться». В итоге Валентина Сергеевна потребовала, чтобы нерадивая мать ушла. Та забрала старшего ребенка, а маленького Ваню оставила на руках у бабушки.

— Старшего она отдала сразу в приют, — вспоминает Валентина Сергеевна. — У подруги жила. Я всё ждала, [Ксения] одумается. В опеку уже стала звонить.

Опека пригласила Ксению к себе, и после визита ей отдали сына. Позже бабушка позвонила в учреждение, чтобы узнать о Ване. Ей ответили — он в Доме ребенка. Пенсионерка стала собирать документы на опекунство. Тогда же внезапно выяснилось, что у Ксении есть еще два старших ребенка — на них ее лишили родительских прав.

Валентина Сергеевна оформила документы на Ваню за семь месяцев — всё это время мальчик находился в детском доме. Бабушка ездила к нему по выходным. Она забрала ребенка, когда ему исполнилось год и восемь. С тех пор они почти не разлучались.

В 2021 году на свободу вышел Максим Блинов, и с бабушки временно сняли опеку, поскольку у отца-сидельца были родительские права. «Надо было его их лишить», — с сожалением добавила Валентина Сергеевна. Максим «наплел» ей, что хочет работать и вместе воспитывать Ваню. Этого, конечно же, не произошло.

— Он употреблял наркотики, — рассказала наша собеседница. — Где он их брал, даже не знаю. Что он у нас делал, невозможно [представить]. Я говорила ему не брать никуда Ваньку. Он, значит, один раз забрал его и поехал к другу. Вернулся никакой. Ночью шел домой, улегся на асфальт и уснул. Женщины увидели, вызвали полицию. И в два часа ночи мне Ванюшу привезли.

Другой переломный момент произошел в семье в марте 2022-го. Валентина Сергеевна гуляла вместе с правнуком неподалеку от дома. К ним подошел Максим: «Баб, дай мне ключи. Я лягу спать, плохо себя чувствую». Вернувшись в квартиру, она не нашла в ней ни внука, ни большого телевизора, купленного в кредит. Валентина Сергеевна сразу позвонила в полицию. А Максим кинулся в бега — его смогли поймать только через девять месяцев.

— Сначала он был в местном розыске, потом в федеральном. Он со своей подругой подался на юг. Обокрали квартиры в Сочи, Краснодаре. В декабре 2021 года его посадили в СИЗО, — рассказала пенсионерка.

Пока Максима искала полиция, бабушка узнала еще одну страшную новость. Незадолго до того, как стащить телевизор, внук взял заём в микрофинансовой конторе. А в качестве залога оставил половину квартиры — той самой, где живет она сама и маленький Ваня. Новость сильно ударила по здоровью 68-летней женщины.

— У меня было высокое давление. Я вызвала скорую, они говорят: «Давайте в больницу». Я говорю: «Не поеду, у меня ребенок в садике». Сделали инъекции, мне стало лучше, — вспоминает пенсионерка.

В другой раз одними лекарствами не обошлось. Ей пришлось звонить в приют и уговаривать их взять Ваню на некоторое время. Она три недели пролежала в больнице. После — побежала забирать правнука и снова оформлять опеку.

Валентина Сергеевна с Ваней живут на 43 квадратах. Половина квартиры принадлежит бабушке, а другая — Максиму.

— Я его просила переписать долю на сына (Ваню. — Прим. ред.), — вспоминает пенсионерка. — Он сказал мне: «Больше не говори мне это, или я тебя в окно выброшу». Я говорю: «Я же не прошу на себя эту долю переписать, ты на ребенка перепиши». Он сказал, что продаст ее. Ну вот и продал.

Вернее — оставил долю квартиры в залог. Пенсионерка рассказала, что внук сумел отыскать спрятанные в комнате документы. С ними он направился в микрофинансовую организацию и взял заём всего 200 тысяч рублей. Деньги были нужны ему на покупку наркотиков. Как считает Валентина Сергеевна, кредитор видел, что Максим находился в наркотическом опьянении, но не спросил у парня справки о трудоустройстве и другие документы, хотя тот явно вызывал подозрения «изрисованными руками».

Получив деньги, Максим перестал выходить на связь с кредитором. За год сумма его долга из 200 тысяч превратилась в 5 млн рублей. Когда бабушка узнала о сделке, она съездила к внуку в СИЗО. Парень ответил ей, что плохо помнит тот день и бумаги, которые подписывал. Максим сейчас сидит в Ростове-на-Дону. Со слов Валентины Сергеевны, у внука из-за зависимости возникли серьезные проблемы со здоровьем.

Максим оформил заём у предпринимателя Михаила Есина. По словам Валентины Сергеевны, тот успел предложить ей несколько вариантов сделки. Пенсионерка рассказала, что мужчина попросил продать ее оставшуюся долю в квартире за 900 тысяч рублей, а потом сказал взять у него заём. «Что я куплю на эти деньги? Еще и с ребенком, шалаш в лесу?» — с недоумением отметила она.

В беседе с NN.RU Михаил Есин ответил, что просто хочет вернуть свои деньги. Что касается сделок — мужчина заявил, что ничего пенсионерке не предлагал, поскольку она здесь ни при чем.

— Вы знаете, я не доктор, — отметил предприниматель. — Сделка была нотариальная, нотариус проверила все документы. Его дееспособность [Максима] установлена. Никаких отклонений нотариус не заметила, не увидела. Поэтому то, что бабушка говорит, — это ее доводы, пускай это подкрепляет бумагами.

Разбирательства по поводу квартиры продолжаются уже два года. Как считает пенсионерка, они «добром не кончатся». Сейчас Валентина Сергеевна борется за то, чтобы некоторые пункты договора, подписанного Максимом, признали недействительными, так как они не учитывают интересы ребенка.

— Человек сделал преступление, деньги надо отдавать. Но почему я-то должна отдавать их? Почему я должна квартиры лишаться, за которую он меня однажды чуть не убил? Я уже не из-за себя. А ребенок куда, в детдом опять? Пусть эту сумму возложат на Блинова, пусть он ее отдает, — возмущается Валентина Сергеевна.

Без части квартиры пенсионерка может лишиться и опекунства — никто не разрешит ребенку жить в половинчатой квартире. Органы опеки тем временем даже не ходят на их суды. В администрации района NN.RU сообщили, что структура направила письма о рассмотрении дела без ее участия и «принятия решения в интересах несовершеннолетнего подопечного». Добавили, что на спорных квадратах мальчик зарегистрирован, но он не является ее собственником или нанимателем.

— И время-то идет. Все-таки семь лет ему уже, Ване. Да я бы, может быть, и справилась, но всё здоровье потеряла с этой квартирой. Как начались проблемы, они уже два года продолжаются. Ложусь с этим и встаю с этим. И когда это кончится, неизвестно, — безнадежно констатирует Валентина Сергеевна.

Недавно Валентина Сергеевна обратилась за помощью в АНО «Служба защиты прав»: специалисты оперативно подключились к этой непростой ситуации. По словам юриста Анны Коченковой, дело достаточно сложное — при этом нарушены права не только ребенка, но и самой Валентины Сергеевны.

— Сейчас нам предстоит выяснить множество обстоятельств. Например, есть ли согласие органов опеки на осуществление сделки о залоге доли в квартире. Без этого согласия ее можно признать недействительной. При этом Валентину Сергеевну даже не уведомили, что часть квартиры хотят отдать в залог, хотя должны были это сделать по закону. Мы будем работать над тем, чтобы признать сделку кабальной. Это значит, что договор человек совершил на крайне невыгодных условиях из-за тяжелых жизненных обстоятельств, а другая сторона этим воспользовалась, — резюмировала Анна Коченкова.