Психолог, который отговорил от абортов сотни матерей: «Дети приходят тогда, когда должны прийти»

«Не уговаривайте меня. Я всё решила и всё знаю сама» — эти слова психолог женской консультации Ольга Назаренко слышит почти от каждой женщины, которая появляется в ее маленьком кабинете. За время разговора с беременной ей предстоит сыграть непростую партию, на кону которой стоит решение: аборт или спасенная жизнь малыша. В небольшой комнатке с широким окном висят плакаты для будущих мам и фотографии улыбающихся детей. На рабочем столе — две крошечные куклы, легко умещающиеся в ладони.

О том, как разговаривать с мамочками, которые не хотят ими становиться, о чувстве вины и сухой статистике авторская колонка Ольги.

— Я всегда показываю эту куколку женщинам. Они говорят: «Ну кто там у меня еще? Всего десять недель беременности». Человек. Такой же, как мы. Только очень маленький. Такой маленький, что помещается в ладошке. Очень легко отказаться от того, кого ты не видишь. У женщины дома есть ребенок. Она про него знает всё. А про этого еще ничего — в таких ситуациях помогают и муляжи, и макеты.

У психологов часто возникает вопрос: «Почему ты сюда пришла?» Обычно в эту профессию идут люди, которые пытаются решить свои личные проблемы, но у меня всё получилось по-другому. Мама сказала мне: «Оля, смотри, тут психологов набирают. Может, ты тоже попробуешь?» Я попробовала. Сначала было очень страшно: на кону — жизнь человека.

Я до сих пор помню свою первую победу. Ко мне пришла женщина, которой было уже 38 лет. Недавно во второй раз вышла замуж, растит 14-летнюю дочь. И вроде бы мужчина говорит «Рожай». А она в растерянности. Мы с ней поговорили, а через несколько лет она пришла ко мне и сказала: «Вот мой Сережа. Спасибо вам, что он у меня есть». Вообще женщины очень не любят говорить об абортах. Если у нее когда-то была мысль прервать беременность, то она даже не хочет об этом вспоминать. Потому что испытывает чувство вины. Знаете, что я всегда говорю девушкам? Даже самая планируемая и самая долгожданная беременность окрашивается в два цвета. Вроде бы хотела, ждала. А тут получила и не может сказать: «Вовремя ли? Надо ли это сейчас?»

Чаще всего они говорят: «У меня нет ничего, что я могла бы дать ребенку». Я спрашиваю: «Нет чего-то, что можно пощупать?» Да. Будущие мамы уверены, что их ребенок пойдет в первый класс, а они не смогут купить ему дорогой телефон. Дети жестокие и будут его за это дразнить. Я всегда отвечаю: «Знаю много детей, у которых есть всё. Но у них нет родителей в том понимании, в котором они должны быть. Что мы можем дать своим детям? Любовь. Любовь и внимание».

Иногда я слышу и совсем экстравагантные версии. Одна женщина сказала мне: «Я не могу рожать, потому что у меня потеют ладони. Я знаю, как это некомфортно, и не хочу, чтобы у моего ребенка была такая же проблема». У моей дочки тоже потеют ладони. Но она при этом чувствует себя прекрасно. Она хочет жить, и ей нравится жизнь. Это всё я рассказала сомневающейся даме. Знаю, что она всё же родила.

Иногда к моему кабинету подходит пара. Девушка заглядывает с вопросом «Можно к вам?», а он садится на лавочку. Я приглашаю его в кабинет и начинаю говорить с обоими. Мужчины ведь просто не понимают своей важности. У меня на этот случай есть кукла «Семья». Когда люди видят ее в первый раз, то сразу же спрашивают: «А где тут мужчина?». А он — основание, на котором она держится. Скажет мужчина «Рожаем», и женщина будет рожать. Даже если у нее 10 детей. А если затянет «Я не знаю, решай сама», то лишь обидит ее. Ребенок общий, а такой важный вопрос она почему-то должна решить в одиночку. Когда я говорю о последствиях аборта, женщина начинает плакать, а мужчина злиться: «Зачем вы ее довели? Почему она плачет?» Раз плачет, значит, для нее это очень болезненно. Надо подумать: как она будет чувствовать себя после аборта? Не станет ли ей хуже?

У меня есть три истории, которые висят тяжким грузом. Я уже даже к батюшке ходила с этим вопросом. Помню, ко мне приходила женщина, которая долго не могла забеременеть. Отчаявшись стать мамой, она взяла ребеночка из дома малютки, а через два месяца узнала о своем положении. В итоге сделала аборт, потому что решила: на двоих детей ее не хватит. А однажды я беседовала с 40-летней женщиной, которая забеременела впервые. У нее могли бы быть двойняшки. Во время разговора со мной она сказала: «У меня никого нет. Ни мамы, ни папы. Помочь мне некому. Ладно — один ребенок. А два — это много». Спасти ее будущих малышей не удалось…

Мало кто знает о постабортном синдроме. Все говорят о физическом вреде, самопроизвольных выкидышах, возможном бесплодии. Многим кажется: сделаю аборт, и всё будет, как всегда. Но так не будет. Ребенка можно вырвать физически. Но из сердца и из головы вырвать его уже не получится. Если женщина делала аборт, то всегда скажет, сколько сейчас было бы лет ее ребенку. Она очень хорошо это знает. А зачем? Не надо. Забудь. Выброси. Но не может, потому что ее малыш всегда при ней. Психологи не очень любят слово «отговорить». Когда женщина приходит на беседу, то сразу же говорит: «Не уговаривайте, я всё решила». Но у меня нет такой задачи. Сегодня я это сделала, а завтра она передумала. В такой ситуации женщина видит лишь прямой коридор и главную проблему. Психолог должен открыть эти шторки и показать, что вокруг.

Легче всего от визита к гинекологу отказываются многодетные мамы. Если у нее трое или четверо детей, то она чаще всего сохраняет беременность. Пятый? Ну будет пятым. Сложнее всего женщины решаются на третьего: они пользуются отговоркой «У меня же уже есть». Иногда я им говорю: ребенок стучится к вам в дверь. Вы открываете и говорите: «Как мы тебе рады, ты пришел первым. Проходи, мы очень тебя ждали». Стучится еще один, и вы тоже его пускаете. Стучится третий, но вы говорите: «Но ведь это уже много. Нет, ты не заходи. Ты нам не нужен». Дети приходят к нам тогда, когда должны прийти.

Иногда будущие мамы говорят мне: «Контрацепция была, всё было. Но я забеременела. Даже странно». А я не вижу в этом ничего странного. Значит, ребенок должен быть в твоей семье именно сейчас.

К каждой женщине нужен свой подход. И всё же порой в маленьком кабинете женской консультации оказываются ярые скептики, окончательно и бесповоротно решившие: «Аборт». Иногда такая женщина даже не вступает в разговор. Просто слушает, что я ей говорю, и ничего не отвечает на открытые вопросы. Сегодня утром ко мне приходила мама двоих детей, которая сказала: «Я всего-то два аборта сделала». На мой вопрос: «Вам кажется, что есть норма?» она не ответила. Если честно, когда я заканчиваю разговор с женщиной, не всегда понимаю, что она решила. Порой даже очень интересно, что сработало. Мне кажется, что поменять ее решение уже невозможно. А она к моей радости берет и сохраняет беременность.

Чего мне не хочется никогда делать, так это считать статистику. Мы же не на заводе с какими-то гаечками работаем. У нас существуют таблицы, в которых мы пишем: «Женщина сохранила беременность после разговора с доктором или с психологом». Но как это разграничить? Кто повлиял на ее решение? Вот она шла по коридору и увидела фотографии счастливых мам с малышами. Раз, и колесико повернулось в сторону «за». Позвонила подруге, а та ей сказала: «Да ты что. Это же здорово! Я буду тебе помогать». Колесико повернулось еще сильнее. И кто тут помог?

Мне часто говорят: «Я знаю тех, кто делал аборты, а потом родил. Всё будет хорошо. Сделаю, а потом рожу». Дай Бог. Но иногда случается по-другому. Да, той женщине удалось родить. Но про себя мы ничего не знаем. Потому что дети приходят тогда, когда должны прийти. Сегодня должен. Завтра будешь звать, а он не придет. Это решать не нам. Сегодня или завтра. Мальчик или три девочки.