Марк Уэбб, режиссер фильма «Новый Человек-паук. Высокое напряжение»: «Нужно ценить время и делить его с теми, кого любишь»

Фанаты Человека-паука, да и просто поклонники кино по всему миру с нетерпением ждут премьеры нового фильма о приключениях супергероя. По первым откликам критиков после грандиозной презентации фильма в США – вторая часть Нового Человека-паука значительно превосходит первую и по спецэффектам, и по сценарию, и по саундреку, и по глубине персонажей.

Человек, который создал все это, и который знает о фильме, о его создании все: режиссер Марк Уэбб накануне российской премьеры приоткрывает завесу тайны перед читателями.

– Расскажите, как изменились персонажи, если сравнивать с тем, какими они были в первом фильме?

– В предшествующем фильме Питер Паркер только учился быть Человеком-пауком. Сейчас он уже эксперт в этом деле. Он величайший борец с преступностью в мире и просто тащится от того, что делает Спайдермен.

– А что по поводу Гвен?

– Гвен окончила школу и пытается найти свое место в жизни, определить свои правила вне контекста всей этой истории с Питером Паркером и Человеком-пауком. Оба героя сильно изменились, они повзрослели. В моем понимании, они сами и их отношения проходят своеобразное испытание зрелостью. Хватит ли им зрелости, чтобы разобраться в очень запутанных ситуациях, которые действительно очень глубоко их затронут?

– Какие личные качества Эндрю Гарфилда и Эммы Стоун отразились в их героях – Питера и Гвен?

– У Эндрю Гарфилда есть уникальная способность глубоко прочувствовать роль и очень искренне передать свои чувства в кадре. Это довольно большая редкость. Кроме того, он очень хорошо развит физически. Он не замкнут, и с ним легко работать. Эндрю довольно комичен, а это одна из составляющих персонажа Человека-паука. Он хорошо вжился в этот образ ловкача и, я думаю, отлично это воплощает достаточно экстраординарным путем.

– А Эмма Стоун?

– Эмма – это одна из самых очаровательных девушек, которых я когда-либо встречал. Она обаятельна, она красива, она очень забавна. Она стала актрисой с большой эмоциональной глубиной, она погружается в переживания персонажа. Что хорошего в ней? Она никогда не произносит шутку не к месту – ее юмор и жизненная сила отталкиваются от реальности. Это сочетание ума, обаяния, красоты и чуткости к реальности очень редко встречается. Мне невероятно повезло с ней.

– От сиквела всегда ждут, что он превзойдет оригинал в каких-то отношениях. Что вы сделали, чтобы именно так и вышло с «Новым Человеком-пауком 2»?

– Мы хотели, чтобы этот фильм был масштабным, забавным. Чтобы он был зрелищным и вместил в себя как можно больше способностей Человека-паука. В самом начале есть 20 минут прямолинейного, супербыстрого, потрясающего действия, которое открывает фильм. Я действительно хотел выжать из этого все возможное.

Однако, когда снимаешь фильм, речь идет не только о том, чтобы превзойти себя. Невероятно важно определить главную идею фильма, ту, которая была бы понятна и близка и вам, и аудитории. Главная тема этого фильма – время. Первый кадр ленты – тикающие часы. Главная идея «Нового Человека-паука 2»: нужно ценить время и делить его с теми, кого любишь. Эта тема за много-много лет до нас была глубоко исследована в литературе, но всегда остается интересной и глубоко затрагивает нас. В фильме есть монолог, который Гвен произносит в начале фильма, это ее выпускная речь. Она говорит о ценности и значении времени, эта мысль пройдет через весь фильм.

– Какую работу вы проделали вместе со сценаристами?

– Сначала мы обсуждали отрицательных героев, то, чем будет заниматься Питер Паркер. То есть это те вопросы, на которые необходимо ответить в самом начале. Но стержнем всех этих разговоров было определение главной темы. Какова идея? Что станет сердцем фильма? Тем источником, из которого будет проистекать все идеи?

Следующий этап работы определялся тем, что мы хотели сделать зрелищный фильм. Такой, чтобы люди были взволнованы просмотром, взбудоражены, чтобы они ощутили динамику... Мы добивались такого эффекта, чтобы зрители почувствовали себя на месте Человека-паука. Наша задача – оставить живое, яркое впечатление от просмотра. Зрители должны получить удовольствие. Но это не должна быть просто красивая картинка, в ней должен быть смысл, наполнение. Для этого сценаристам пришлось работать на высочайшем уровне. Им пришлось применить весь свой опыт для создания этой историй, глубоко исследовать персонажей, которых мы не видели ранее.

– Что вы можете рассказать о саундтреке к фильму и о привлечении к работе над ним Фаррелла Уильямса и Ханса Циммера?

– Я очень хотел, чтобы саундтрек был современный, чтобы это было, с одной стороны, знаковым и классическим, но с другой – по своему звучанию было тем, что вы можете услышать из приемников на улицах Нью-Йорка. Мне нужен был кто-то, кто сможет связать все это воедино, и я подумал, что Ханс великолепно подходит для этого. Когда мы поговорили с ним в первый раз, мы говорили об идеях, целях и идейных границах. Я сказал ему, что хочу, чтобы это было действительно отличной поп-музыкой, он ответил: «У меня есть идеально подходящий человек» и привел Фарелла.

Затем Ханс был в Великобритании. Там он обедал с Джонни Маром из Smiths, большим поклонником которого я являюсь. Они начали трепаться с Джонни об ударных и гитарных партиях… Потом разговор зашел о Майке Эйнзайгере из Incubus, для группы которого я когда-то делал видео, и Дайве Стюарте из Eurithmics. В итоге он собрал всех этих людей в одном помещении. Из этого вышла очень органичная супергруппа экстраординарных, талантливых людей. Они создали текстуру и палитру звуковой дорожки фильма. Ханс интегрировал эти ритмы и нотные партии, оттенки в уникальный саундтрек – хитовый, доступный, но уникальный.

– Если не ошибаюсь, вы тоже интересуетесь музыкой… Вы играете на каком-нибудь инструменте?

– Я брал уроки фортепиано, когда был ребенком, и играл на фаготе в школьном оркестре. Иногда я поигрываю на клавишах с этими ребятами. Ханс показывает мне, как играть, а Джонни учит меня аккордам. Но вы же понимаете, что в музыкальном плане я не иду ни в какое сравнение с этими ребятами.

– Что из вашего прежнего занятия музыкой вы позаимствовали и для кинопроизводства?

– Те времена, когда я делал клипы, дали мне понимание, что есть что-то неделимое между изображением и музыкой. Они настолько близки, что я не могу думать об одном, не думая о другом. Поэтому зачастую, когда я продумываю экшн-сцены или даже сцены эмоционального содержания, я слушаю музыку. Это помогает мне создать палитру чувств и ощущений. Так же это помогает в диалоге с актерами, да и со всей моей командой. Так я работаю.

– То есть вы на самом деле включаете музыку на съемках?

– Да, конечно! Когда мы занимаемся монтажом или даже в сценах, где мы не пишем диалоги, да иногда и на съемках. Я ставлю музыку для ритма, чтобы добавить актерам и команде настроения. Звукари ненавидят, когда я так делаю.

– Расскажите о персонаже Электро. И почему он идеальный противник для Человека-паука?

– По существу это изначально очень кинематографичный персонаж. Он укротил электричество и даже может исчезать через розетку в стене. В этом есть что-то завораживающее, пугающее и одновременно великолепное. Но стержнем персонажа все-таки является Макс Диллон – человек, отвергнутый всем миром. Из-за того, что он никогда не был действительно любим, в нем растет злоба, и, когда эта злость натыкается еще и на унижения со стороны людей, рождается нечто невероятно опасное. Так появляется Электро.

Всегда есть что-то схожее между Питером Паркером и его противниками. В данном случае можно говорить о том, что и Питер Паркер по сути аутсайдер, таков же и Макс Диллон. Часть мозга Макса поражена психозом, и это делает его злым до глубины души. Однако для нас было важно сделать так, чтобы у зрителей было и понимание этого персонажа, сочувствие ему. Я думаю, Джейми Фокс великолепно проявил себя и помог показать Макса не только как кинематографическую идею, но и как реального человека. Он так воплотил своего персонажа, что, в принципе, глядя на него, вы понимаете, почему он поступает именно так. Трагичность этого героя фильма завораживает.

В начале фильма Человек-паук спасает Макса Диллона, узнает его имя. У Диллона это вызывает сильный внутренний отклик, практически трепет: он узнаваем кем-то. Причем кем-то, кто является героем. Диллон становится большим фанатом Человека-паука. Но к концу фильма он уже злейший враг Человека-паука и вступает с ним в невероятно опасную схватку.

– В первом фильме у Человека-паука был один противник, а в этом, как я понимаю, их несколько.

– Да. Пол Джаматти, играющий Алексея Систевича, который становится Рино, и Джейми Фокс в роли Электро – основные противники Человека-паука в этом фильме. Но будет и еще одна злая сила, у которой много лиц – это корпорация «Оскорп». «Оскорп» – это дьявольская империя, которая является источником злых сил.

– Дейн ДеХаан рассказывал, что его персонаж Гарри Осборн очень сильно изменился, стал совершенно другим…

– Да, и этот Гарри Осборн гениален. Он очень-очень умный парень и прямой наследник империи «Оскорп». Он жесток, но в то же время тесно связан с Питером Паркером. Они похожи тем, что оба остались без отцов. Они оба, в некотором роде, были брошены их родителями, и это сильно их сблизило.

– Съемки проходили в Нью-Йорке. Как это отразилось на картине?

– В этом есть нечто очень забавное. Люди этого города очень пресыщены. Их не впечатляют звезды кино и супергерои, бегающие по их улицам. Они просто хотят попасть на работу. И знаете, такое отношение вдохновляло нас.

Кроме того, есть определенная атмосфера Нью-Йорка, общности с ним, которые невозможно воссоздать искусственно. Нашему же фильму передался этот дух города. Как ни крути, но это крупнейший фильм, когда-либо снимавшийся в Нью-Йорке или где-либо в штате.

Еще одно преимущество – реалистичность. Мы получили картинку с деталями зданий, виды и идущих людей на заднем плане. Это создает ощущение, что вы находитесь в реальном мире, а не в мире комиксов.

– Почему на этот раз вы решили снимать фильм на пленку 35 мм, а не на цифровые камеры высокого разрешения, как это было в предыдущем фильме?

– Я просто большой фанат пленки. Я снял свой первый фильм «500 дней Лета» на пленку. Потом мы снимали наш последний фильм на цифру, и этого было достаточно для того, что мы хотели получить. Но я все-таки больше люблю пленку. Мне нравится, как она проецируется, мне нравится, как она преображает кожу человека, и мне нравится, как она держит свет. Есть нечто в отношении пленки, и анаморфной в частности, что обеспечивает изображению на экране эпическое качество. Кажется, что ты наблюдаешь что-то невероятно важное, когда это снималось на пленку.

– Могли бы вы дать некоторые намеки о будущих фильмах этой франшизы?

– Я предполагаю, что «Оскорп» сыграет в них очень важную роль. Это все, что я могу сказать.

– Эндрю Гарфилд упомянул, что он вовлечен в пост-продакшн период, что необычно для актера.

– Да. Он приезжает каждые пару месяцев, и мы обсуждаем с ним сцены и как извлечь из них максимум. Он отличный соавтор и я действительно очень ценю его мнение. Он был не просто актером, но и действительным соавтором на всем протяжении производства фильма.