Дистиллированные грешники

Старый газетный волк Аркадий Георгиевич Ходов как-то спросил меня, тогда ещё начинающего журналиста: «Сережа, ты не пьёшь и не куришь? Нет? О, значит ты имеешь какие-то другие, более скрытые и глубокие пороки!»

В молодости я занимался спортом, не пил, и не курил, но потом, правда, исправился. И понял, что в словах Аркадия Георгиевича, прошившего в журналистике яркую и долгую жизнь, есть какой-то глубокий смысл...

Мне не нравятся среди коллег очень скромные и правильные люди. Я не осуждаю их, просто терпеть рядом не могу (но приходится!). Является такой чистенький человечек во время на работу, что-то напряжённо пишет, прихлёбывает жидкий чаёк из кружки, в назначенный час бежит на обед, и уходит с работы без пяти минут шесть... О чём он думает на работе, если не о женщинах и выпивке? Да о всякой фигне! Ничто его не вдохновляет, ничто не возбуждает (кроме гнева начальника, конечно!). Поэтому и пишет он, как землю пашет: напрягается так, что кровь выступает из-под ногтей, вся рубашка в поту, а что на выходе? Усилия не оправдывают конечный результат. Продукт-то получается пресный! Ни вкуса, ни запаха, ни соли, ни перца. Дистиллированный получается продукт. Как говорят журналисты, дежурная, проходная вещь...

Журналистика – ремесло. Зачастую приходится писать про всё и обо всём, работать на потоке, «точить болванки», как какой-нибудь заводской токарь-универсал. Но ведь на болванках-то имя не сделаешь! Каждому уважающему себя журналисту хочется время от времени забить «гвоздь». А что для этого нужно? Вдохновение, а вдохновение само по себе не приходит. Как поступали великие? Иван Бунин хранил в ящике стола антоновские яблоки. Автор «Острова сокровищ» Роберт Стивенсон – клал рядом, мягко говоря, не совсем свежую рыбу, которая напоминала «ароматы» трюма пиратского корабля. Агата Кристи ставила ноги в тазик с горячей водой. Но, в основном, вдохновение творческим людям дарили вино и женщины (или мужчины...). Например, почти все известные импрессионисты были законченными абсентистами. Старина Хэм глушил крепкую граппу, Сергей Есенин – чистую, как слеза, водку. И все они, включая «наше всё», незабвенного Александра Сергеевича («Выпьем, няня, где же кружка...») любили женщин. И как!

Творчество – это коктейль эмоций. Это крепкая смесь боли, зависти, ревности, наслаждения, восторга. Любви, наконец! Культовые творческие застолья, служебные романы, пламенная страсть и коварная измена – вот катализатор, который заставляет полыхать костёр жизни! Лев Ландау, наш великий физик-теоретик, занимался, казалось, сухой и точной наукой, но кто вдохновлял Дау на научные открытия? Женщины. В вопросах личных отношений лауреат Нобелевской премии был вовсе не теоретиком и весьма преуспел на любовном поприще!

А что наши дистиллированные люди? Они потихоньку топают по карьерной лестнице. Они толком не умеют писать, рисовать, сочинять музыку, и поэтому становятся начальниками – они же не пьют! Почему же гении не становятся начальниками? А потому, что умеют писать, рисовать, сочинять музыку, и потому, что они пьют! Дистиллированные люди пишут на коллег доносы, разбирают поведение творческих грешников на собраниях, придумывают для них нормы и правила (как не надо делать!), и, наконец, учат творческому подходу.

Да, многие сгорели в пылу страстей. И прожили не ярко и не красиво. Кто-то не смог, а кто-то не успел. Но вот кто смог, и кто успел, тот навсегда останется в памяти народной обожаемым и любимым. Как Владимир Высоцкий, например, или Олег Даль. Да, они были грешниками. Но чем они были хуже праведников, которые не оставили даже чёрточки на коре нашей памяти?

За то, что человек не пил, не курил и был верен единственной жене памятники не ставят...