Гарик Харламов и Тимур Батрутдинов о «Самом лучшем фильме – 2»

На киноэкраны нашей страны 22 января вышел «Самый лучший фильм – 2», одним из продюсеров которого стал Гарик Харламов, а Тимур Батрутдинов сыграл в нем одну из главных ролей. Ни для кого не секрет, что первый «Самый лучший фильм» оказался провальным в финансовом плане. Тогда на головы создателей картины со всех сторон посыпалась критика, и только ленивый не указал на слабые стороны и ошибки кинодебюта звезд Comedy Club. Но ребята и не подумали отчаиваться, а решили снять второй фильм с аналогичным названием (наверное, назло критикам и финансовому кризису). Ну, посмотрим, что у них получилось на этот раз. Может быть, посмеемся?

– Гарик, в чем заключается кардинальное отличие второй картины от первой?

Гарик Харламов: «Самый лучший фильм» – это первый фильм-пародия в истории российского кинематографа, с кучей ошибок, по крайней мере, на тот момент. Мы все были дилетантами в кино, и никаких запредельных целей не ставили. Единственное, чего хотелось, чтобы люди пришли и посмеялись. Но зрители почему-то восприняли эту картину как мега-событие, которого все ждали. И поэтому такая страшная реакция. Тем не менее, я не считаю, что это адекватная оценка ситуации. Я могу перечислить ряд других картин, которые, как мне кажется, больше достойны такой критики в свой адрес.

Фильм, который заявлен как пародия, естественно, не претендует на высокий интеллектуальный уровень. Но именно эти интеллектуалы почему-то заострили свое внимание на наших оплошностях. Поэтому я хочу сказать большое спасибо нашим критикам, которые указали на ошибки «Самого лучшего фильма». Например, это затянутость первой картины – она длилась один час 40 минут. Хронометраж «Самого лучшего фильма – 2» на 20 минут меньше. Один час 20 минут – это золотая середина, которая была определена аналитиками киноиндустрии. Это то время, которое оптимально подходит для восприятия зрителем юмора.

Еще один пример – тема «ниже пояса». Если вы помните, нас активно критиковали за сцену с фаллоимитатором. Но, по сравнению с западными аналогами, сегодняшние наши шутки – вообще детский сад. Мы убрали возрастной ценз. То есть, если первую картину могли смотреть люди только с 18 лет (хотя ее посмотрели все дети, но это уже вопрос к родителям), то в этом фильме никаких подобных ограничений нет. Родители могут прийти в кино со своими чадами и быть спокойными, что их ребенок посмотрит очень веселую пародию на самые знаменитые российские кинопремьеры. Также хочется отметить и «плотность юмора»: если в первом фильме пародии закончились на половине фильма только из-за того, что у нас нет жанрового кино, то во втором – все начинается с пародии и пародией заканчивается.

– Интересно, приживется ли у нас жанр кинопародии?

Г.Х.: Хочется в это верить. К тому же это еще одна опция для зрителя: дать еще раз возможность зрителю познакомиться с новым жанром российского кино. Почему во всем мире это есть, а у нас нет? Кстати, этим же вопросом мы задавались, когда начинали создавать Comedy Club. А ведь тогда мы столкнулись с невероятно дикой критикой: все кричали, били ногами, топали, возмущались, нас не хотели пускать на ТВ... Все мы это уже проходили.

– Вы же понимаете, что многие зрители скептически настроены по отношению к «Самому лучшему фильму – 2»?

Г.Х.: Абсолютно. Если они посмотрели первый фильм, и он им не понравился, то это вполне закономерное явление. Но при этом я добавлю, что существует немало людей, которые оценили наше первое творение. Может, для вас это будет откровением, но это так. Но вы же понимаете, что риск присутствует всегда, независимо от того снимаем мы комедию или мелодраму. Но, как говорится, волков бояться, в лес не ходить. Поэтому мы все равно будем снимать кино, причем до тех пор, пока сами себе не докажем, что мы можем сделать это хорошо. По крайней мере, когда я смотрю этот фильм, я понимаю, что мне фильм нравится, мне кажется, что это лучшее, что мы проделали большую работу. И хочется верить, что все это небесполезно.

Критика... а что критика? Она всегда была, есть и будет, чтобы ты ни сделал.

– Тимур, как вы попали на съемки «Самого лучшего фильма – 2»?

Тимур Батрутдинов: Меня пригласил мой очень близкий друг Гарик Харламов. Я согласился, даже не думая о тех нелестных отзывах, которыми критики наградили первую картину. Но я не мог не согласиться. Представьте, что эту роль предложил вам брат, неужели вы бы отказались? Вот я и принял это предложение. Причем, я согласился бы сниматься и в том случае, если бы мне предложили роль сахарницы, которая появляется в кадре лишь на пару секунд. Я, как и все, проходил кастинг. Причем, мою кандидатуру рассматривали на несколько ролей. Я мог стать и актером, и морячком, и даже мажором. Но после нескольких проб было решено дать мне роль актера.

– Тимур, вы не впервые на съемочной площадке. У вас уже есть опыт работы в ситкомах. Но, как я понимаю, это ваш первый полный метр. Насколько было сложно? Чему научились за время съемок?

Т.Б.: Да у меня до сих пор в голове не укладывается, что мой первый фильм выходит под плашкой Columbia Pictures. Если бы мне лет, эдак, десять назад сказали, что я буду снимать в картине, которую будет выпускать эта компания, не поверил бы. Безусловно, мне пригодился опыт работы в сериалах. Я считаю, что крупно повезло Олегу Верещагину, у которого есть свой «папа» в фильме – Александр Баширов. У меня таких педагогов не было. Мне приходилось все делать самостоятельно, прислушиваясь к замечаниям режиссера картины Олега Фомина.

– Чья идея была пригласить Олега Фомина?

Г. Х.: Это было наше коллективное решение – мое и продюсера Артака Гаспаряна.

– Получается, Тимур, что вы – пластилиновый актер, из которого режиссер может сделать все, что ему захочется?

Т.Б.: Актер? Немного забавно слышать, что я актер, ведь образование-то у меня экономическое. Да, мне необходим хороший режиссер.

– Тимур, сегодня вы – очень популярный медийный персонаж, лицо которого не сходит с обложек глянцевых журналов, у вас просят автографы, вы колесите по стране с гастролями. Обо всем этом, наверное, мальчик из Балтийска не мог и мечтать. Скажите честно, «корона выросла»?

Т.Б.: Ни в коем случае. Когда начались гастроли, когда меня стали узнавать на улице, я чуть с ума не сошел. Однажды ко мне на улице подошла женщина, пожала мне руку и сказала, что она теперь руку мыть не будет. Я был в шоке. И тогда у меня состоялся диалог с самим собой. Я сказал себе: «Тимур, похоже, твоя жизнь меняется, не забывай, откуда ты пришел, кем ты был до этого и не обрастай ни имиджами, ни образами, иначе ты можешь потерять самого себя». И сегодня я стараюсь придерживаться именно этой философии. Я именно такой, каким вы меня сейчас видите.

– Пародии, комедии – это все хорошо. Скажите, а у вас не возникало желания сыграть что-то более серьезное?

Г.Х.: Я хочу сыграть серьезную роль, потому что это поприще для меня пока как темная лошадка. Комедийная моя история длится уже десять лет, поэтому хочется попробовать свои силы и в более серьезном амплуа. Но это надо делать очень аккуратно, потому-то фильм «Гамлет» с Гариком Харламовым звучит очень странно. А то, что я больше актер, я понял еще в Государственном университете управления.

– Гарик, в своих интервью вы не раз говорили, что свободное время любите проводить либо в компании любимого человека, либо за компьютером. Хочу спросить, как строятся отношения с высокотехнологичным другом? Для вас компьютер является средством для развлечений или источником информации?

Г.Х.: Это очень хорошо мозги проветривает, потому что в течение этого года мой график строился следующим образом: работа над сценарием, съемки фильма, выступление в Comedy Club, который выходит еженедельно (сложно на протяжении пяти лет делать юмористическую передачу на злобу дня), гастроли и т.д. Поэтому, когда у меня появляется свободное время, я с удовольствием провожу его за компьютером. Я люблю стрелялки всякие, бродилки – все это помогает мне отвлечься.

– Тимур, в «Самом лучшем фильме – 2» вы уложили Сергея Лазарева, что называется, одной левой...

Т.Б.: Нет, это, правда, было сложно. Перед съемками я не раз представлял себе эту сцену... Ведь у меня не было к нему никаких претензий, которые бы послужили поводом для драки. Может быть, я и сделал бы это образно за некоторые его песни. (Смеется.) Но зачем? Он имеет полное право на самовыражение. Я познакомился с Сергеем на съемках проекта «Цирк со звездами». Я лично убедился, насколько он ответственно подходит к работе, как он выкладывается, с каким неподдельным интересом он впитывает все новое, и с тех пор стал более уважительно относиться к нему. А что касается фильма, то мне на протяжении всего съемочного процесса пришлось несладко. Каждый мой день начинался с того, что гримеры на моем лице рисовали ссадины. А после исполнения некоторых трюков потребность в художественном творчестве отпала сама собой: у меня появились настоящие болячки и ссадины.

– А вам компенсировали материально все эти побои в кадре?

Т.Б.: Честно говоря, страховку за все свои ссадины я не получил, но я и не требовал. Настоящие царапины добавляли элемент реализма в художественный процесс...