Жил в степи, работал на почте. История художника, которого называли «живописцем счастья». Его картины купила Третьяковка

Художник Мартирос Сарьян провел детство в донских степях и работал на почте в Новой Нахичевани (сейчас это часть Ростова-на-Дону), где спустя время его именем назовут улицу. А потом он стал всемирно известным художником, которого называли «живописцем счастья».

Наши коллеги из 161.RU рассказывают историю одного из основоположников современной армянской национальной школы живописи.

Мартирос Сарьян родился в 1880 году в городе Новая Нахичевань. В семье было девять детей, и Мартирос был одним из младших. Сначала отец будущего художника Саркис жил со своим братом, но они рассорились, тогда Саркис взял жену и детей и перевез их в голую степь. Позже он вспоминал, как они всей семьей ночевали под открытым небом.

По степи носились стаи волков. Конечно, дикие животные пугали. Но трехлетний Мартирос в то время был вполне счастлив — хотя бы потому, что рядом был верный сторож и друг, пес Полкан.

Жизнь без крыши над головой продлилась недолго: за лето семья успела возвести дом и сложить печь.

— Было мне года три-четыре, был я счастлив и беззаботен. Для детской беготни места сколько хочешь. Поблизости никакого жилья. Вокруг — горизонт и прекрасная в своей пустынности и строгости бескрайняя степь. В приазовской степи, близ заросшей камышом речки, на невысоком холме отец мой вырыл колодец, построил домик из необожженного кирпича и покрыл его камышом. Наша большая семья жила в нем как во дворце, — пишет Сарьян в автобиографии «Из моей жизни».

Отец и мать Мартироса грезили о своей исторической родине — Армении. Предки Сарьяна это место покинули, с 1775 года стали переселяться из Крыма в приазовские степи. Так дед художника Мкртыч и его брат получили участки на берегу речки Самбек, северо-западнее Нахичевани.

— Еще в детстве, ребятишками, слушали мы полные любви и тоски рассказы отца с матерью о том, что у нас есть родина — Армения, рассказы о ее горах и ущельях, реках и лесах, плодоносных садах и полях. Они рассказывали нам обо всём этом и добавляли, что когда мы подрастем, непременно туда поедем, — пишет художник.

В семилетнем возрасте Мартироса вместе со старшим братом отправили в Новую Нахичевань, откуда он уехал еще младенцем. Здесь ребята поступили в армяно-русское городское училище. Такого раздолья, как в хуторе, здесь уже не было. Поначалу Мартирос чувствовал себя как в клетке.

— В городе мне всё показалось очень тесным. Дома стояли слишком близко друг к другу. Маленькие дикие зверята пойманы и заперты в клетку. Их надо приручить и превратить в людей, полезных людей… — вспоминает Сарьян.

После окончания училища — в 15 лет — Мартирос устраивается в контору по распределению журналов и газет. Там он проработал всего семь месяцев. Сложнее всего Сарьяну было дважды в день приносить оттуда тяжелые пакеты с бумагой.

— Работа сделалась особенно трудной, когда наступила осень, а затем суровая ростовская зима с пронизывающими холодными ветрами, — вспоминает Сарьян.

В свободное время — и когда не было заведующего — Сарьян читал газеты и журналы. Больше всего ему нравилось рассматривать иллюстрации. А иногда Мартирос и сам рисовал на работе: он прятался в углу конторы и изображал на бумаге посетителей, среди которых попадались интересные типажи. Конечно, свое тайное увлечение он не афишировал. Но однажды Сарьян всё-таки попался — и это стало отправной точкой в его художественном пути.

— Посетители, заметив, чем я занимаюсь, попросили показать рисунки. Я не мог отказать, и они им понравились. Среди посетителей оказался и товарищ моего старшего брата Ованеса, Амбарданов, питомец московского Лазаревского института. Он с особенным интересом рассматривал мои рисунки и после этого не пропускал случая, чтобы не потребовать новых, — пишет художник.

Одному посетителю почты, казаку, которого нарисовал Сарьян, это очень не понравилось. Он побоялся, что на него из-за рисунка наведут порчу. И юного художника уволили. Амбарданов порекомендовал старшему брату Мартироса отправить того в художественное училище. Ему посоветовали перед этим позаниматься с другим художником из Новой Нахичевани — Амаяком Арцатпаняном. Он тогда был студентом Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Туда осенью 1897 года поступил и Сарьян.

Приехав в Москву, Мартирос впервые попал в Третьяковскую галерею. С тех пор он бывал там почти каждый день. Сарьян с друзьями по училищу ходил и в театр, где ему посчастливилось попасть на выступления знаменитых актеров — Шаляпина и Ермоловой. А одним из друзей Мартироса был художник Петров-Водкин.

Сарьян учился в мастерских живописца Валентина Серова и русского импрессиониста Константина Коровина. В творческом смысле это были для него очень важные фигуры. Влияние первого видно на ранних работах Мартироса Сарьяна. Например, картина «Армянка из Нахичевани» 1904 года — еще совсем неброская, нежно-серая. Без ярких красок и колорита, которыми запомнилась живопись Сарьяна.

Впервые на историческую родину Сарьян отправился в 1901 году, было ему 20 лет. Поехал вместе с другим студентом, Геворком Миансаряном. Особенно впечатлила Мартироса поездка на руины древней столицы Армении — поселение Ани.

— Поразительна идущая из глубин веков армянская архитектура, остатки которой чудом сохранились в глубоких ущельях и теснинах, на склонах неприступных гор и в плодородных долинах. Многое было варварски уничтожено и исчезло навсегда, а большая часть оставшихся памятников постепенно разрушалась, оказавшись без какого-либо присмотра, — пишет Сарьян.

История, культура, природа Армении помогли Сарьяну сформироваться как художнику. Его чаще всего ассоциируют именно с пейзажами, которыми он увлекся во время поездки и которым потом учился в мастерской у Левитана. Сарьян не старался изображать горы и ущелья Армении реалистично. Он писал их так, как воспринимал. Отсюда на картинах берутся неестественно яркие цвета, необычные персонажи и абстрактные образы.

Картины Сарьяна стали появляться в галереях в 1900-е. Он выставлялся с объединением «Голубая роза», куда входили студенты училища, — сначала в Саратове, потом в Москве. «Голуборозовцы» из художественных направлений были ближе всего к символистам. Михаила Врубеля, например, они очень ценили.

Поначалу не самые прогрессивные критики особо не жаловали Сарьяна — слишком уж необычные образы он создавал. Но в будущем мир признал художника. Вот, например, что о нем напишет французский поэт Луи Арагон в 1960-м:

«Это заново обнаруженный клад: словно бы схлынули воды потопа, и долина Еревана превратилась в чистейший цвет грядущего. Этот цвет так красив, что века должны отвести Сарьяну рядом с нашими Матиссом и Сезанном одно из первостепенных мест. Может быть, место Сарьяна будет даже более высоким, ибо он — живописец счастья».

Успех стал приходить к Сарьяну в 1910-х. С 1910 по 1913 год художник много путешествовал. Он побывал в Турции, Египте и Иране. Ростовчанин направился на Восток, чтобы лучше понять его и «обосновать свои искания в живописи». Хотел показать восточный мир. После поездки в Константинополь он вернулся в Москву под большим впечатлением. Художник написал яркие и колоритные азиатские улочки и восточных собак. Зверей он очень любил еще с детства.

— Самый большой интерес для меня представляла улица, ритм ее жизни, яркая толпа и собаки… жившие здесь целыми семейными стаями, — вспоминает Сарьян.

В начале 1910-х картины художника стала покупать Третьяковская галерея. Сейчас здесь хранятся его «Глицинии», «Зеленый кувшин и букет», «Улица. Полдень. Константинополь» — и это не всё. Тогда же, в 1910-е, Сарьян познакомился с известным уже в то время поэтом и художником Максимилианом Волошиным. Он написал о молодом художнике первую серьезную статью.

«Сарьян только в начале своих творческих осуществлений. То, что он дал до сих пор, крайне важно, так как кладет новую грань в нашем живописном отношении к Востоку и свидетельствует, что бездушный и душный ориентализм окончился», — написал о художнике Волошин.

В 1915 году Сарьян познакомился с будущей женой, Лусик Агаян, дочерью известного армянского писателя и педагога. Встреча случилась в Тифлисе, где он восстанавливал душевное равновесие. До этого художник помогал армянам, которые бежали от геноцида с территорий Османской империи, — эти события сильно потрясли его.

Художник встретил будущую жену в кафе, где не смог «отвести глаз от обаятельного образа этой девушки». Поженились они через год и были вместе до конца жизни художника. У них родилось двое сыновей — Лазарь и Саркис. Лусик стала его музой на долгие годы — мы можем видеть ее на многих картинах Сарьяна.

В 1918–1919 годах молодая семья жила в Нахичевани-на-Дону. Здесь Мартирос Сарьян положил начало созданию Армянского краеведческого музея — сейчас это музей русско-армянской дружбы — и первое время руководил им. Еще Сарьян сотрудничал с театральными работниками. Например, помогал оформлять спектакль «Принцесса Турандот» в Ростовском музыкальном театре.

В 1921 году семья основательно перебирается в Армению. Оттуда он на пару лет переедет в Париж, но армянская природа на долгое время останется главной темой его работ. В 1937 году из-за чисток «врагов народа» органы НКВД сжигают 12 картин Сарьяна — те, на которых были изображены эти самые враги. Спасти удалось только «Портрет поэта Егише Чаренца», который выкрали музейные работники.

Но нельзя сказать, что у самого художника были серьезные конфликты с советской властью. В 1939-м Сарьян создает крупное панно с пейзажем Армении для армянского павильона ВДНХ в Москве. А в 1961 году он получает Ленинскую премию за цикл работ «Моя Родина», которую создал во время путешествий по Армении.

Сарьян с большим трепетом относился к истории и отстаивал культурное наследие. Это касается не только Армении, где он основал первый Государственный музей и Комитет охраны памятников. Мартирос Сарьян спас и ростовский Сурб-Хач.

Храм сильно повредили немцы во время Великой Отечественной войны. В 1950-е советские власти захотели церковь полностью снести. Но Сарьян не только добился того, чтобы храм оставили и признали историческим памятником, но и помог в его реставрации.

В 1972 году Мартирос Сарьян скончался в Ереване, ему было 92 года. В 2019-м на Ворошиловском проспекте Ростова появилась звезда в честь художника, также его имя носит улица в Нахичевани.

В сентябре этого года в Ростовском музее изобразительных искусств прошла выставка одного дня — «Палитра Мартироса Сарьяна». Ее приурочили к 145-летию со дня рождения художника, там представили шесть работ Сарьяна из музейной коллекции. На выставку в Ростов впервые приезжала внучка живописца Софья Сарьян.