Криминал эксклюзив «Будешь сидеть, пока его не поймаем»: осужденный на 20 лет военный — о клейме лесопаркового маньяка, СВО и выходе на волю

«Будешь сидеть, пока его не поймаем»: осужденный на 20 лет военный — о клейме лесопаркового маньяка, СВО и выходе на волю

Алексей Корочкин с нуля учится жить в совершенно новом для него мире и добивается оправдания

Алексею Корочкину было 32 года, когда его задержали. Спустя 20 лет он вышел на свободу и продолжает требовать оправдания

Источник:

— Всю ночь [перед освобождением] я не спал. Вещи у меня уже собраны были, мне уже озвучили, во сколько выводить меня будут. Я уже был рассчитан, деньги уже получил. Документы только осталось утром выдать — и всё. Всю ночь я просидел, пролежал на кровати, [крутил в голове] все эти мысли: «Что первое? Куда?» И когда утро настало, я уже готов был. Только оделся, вышел, и тут время, честно сказать, полетело просто.

И о той последней ночи в колонии, и о предыдущих 20 годах несвободы Алексей Корочкин, получивший прозвище Лесопарковый маньяк, говорит абсолютно спокойно и даже как-то отстраненно. Как будто всё это — уже давно пройденный этап. Хотя на свободу он вышел всего четыре месяца назад.

Алексей был осужден за убийства и изнасилования в городском бору, но вину свою он не признал и продолжает добиваться оправдания. От человека с такой биографией подспудно ожидаешь внутреннего надрыва и какой-то даже усталости, но впечатление он производит совершенно иное. Улыбчивый, легкий в общении, открытый — ответить отказался всего на один вопрос. Об уголовном деле, славе маньяка, СВО, семье и столкновении с изменившимся за 20 лет миром — в большом интервью нашим коллегам из 74.RU.

Источник:

— Не могу не спросить. То, что вас из колонии освобождали до официального подъема, то, как резко вывозили — это была ваша инициатива? Или это руководство колонии вышло с предложением?

— Мне просто предложили это сделать. Я говорил, что никого не боюсь, ни от кого бегать не собираюсь: «Я выйду как положено, через дверь. Меня не надо вывозить». Они готовы были, наверное, и ночью выпустить, лишь бы только ничего там не было. Но я объяснил им всё, и мы планировали на половину восьмого, что я выйду сам, спокойно. А в 5 утра уже ко мне спецотдел пришел. Сказали, что надо выйти пораньше. Я говорю: «Понял. Пораньше так пораньше». Они знали, что у выхода с ночи корреспонденты стояли. Нашу машину ко входу подогнали, я вышел, к дядьке сел и уехал.

— Они не хотели, чтобы вы давали на выходе какие-то интервью?

— Да, но я и сам к этому не готов был. Мне и так было не по себе.

Алексей думал, что журналисты поедут за их машиной следом, но нет

Источник:

— Можете рассказать, как прошел первый день на свободе?

— Первое, что я сделал, — это съездил на кладбище к родителям.

— Вы ведь маму потеряли за это время?

— Я всех потерял за эти 20 лет, будем так говорить. И маму, и бабушку. На кладбище мы с дядькой побыли около часа, потом поехали домой. Встречать меня к колонии все хотели приехать: и сестра, и дочь, и племянница. Я им сказал: «Нет, вы ждите [дома]. Меня Сашка встретит, и всё, и больше никого не надо». Дома меня встретили близкие, накупили всего: суши, роллы, пиццу. Пить — я не пью, близкие тоже не пьют, и мы просто посидели, пообщались. А потом вечером с братом вышли на улицу. Я говорю: «Пойдем, по Кировке пройдемся». Он смеется: «Куда ты собрался?» Я говорю: «Да далеко не будем ходить. Так, выйти, подышать».

Дома Алексею после освобождения не сиделось

Источник:

— Вы в Челябинске 20 лет не были. Можете сравнить впечатления от города в 2004-м и 2024 году? Он же абсолютно другой.

— Я до сих пор еще сравниваю. Пролетело три месяца на свободе, и всё равно меня постоянно что-нибудь удивляет. Удивил меня Дворец спорта «Юность» [и то, что рядом]. Мы не так давно ходили в «Лето», под открытым небом в бассейне поплавали. Это было что-то! Везде кругом красота такая, город расстроился вообще до неузнаваемости, заблудиться можно. Если куда-нибудь завезут, то заблужусь (смеется). Потом выйду, конечно, всё равно.

<p>Алексей Корочкин </p><p>Алексей Корочкин </p>

Я уже и по Арбату погулял, и по новым набережным. Дядька мне постоянно говорит: «Поехали, в „Баден-Баден“ тебя свожу». Я ему отвечаю: «Придет время — свозишь». Пока мне достаточно здешних мероприятий.

Это то же самое, как я из Таджикистана возвращался, когда уволился из армии. Приехал тогда и свой вокзал не узнал. Пять лет просто не был тут, а на вокзале храм появился, всё неузнаваемое стало. Я проводнице говорю: «Что это за город?» — «Челябинск». — «Как Челябинск?» И пока я пригородные кассы не увидел, не поверил. Потому что пригородный вокзал ничем не поменялся.

Алексей родился в Оренбургской области, но еще в детстве переехал в Полетаево вместе с семьей. Теперь его дом в Челябинске

Источник:

— Болезненный вопрос для многих освободившихся — это жилье и деньги. В каком вы сейчас финансовом положении?

— Дядька мне сразу сказал: «Будешь жить со мной. Зачем тебе снимать где-то квартиру, мыкаться по углам? Пока живи, дальше сам уже разберешься». По работе — да, у некоторых это не получается. Но я отработал год и восемь [месяцев] на одном объекте, и все меня там уже знали, относятся по-человечески. Нет такого, что ты идешь, и тебе в спину кто-то шепчет. Наоборот, все поддерживают, спрашивают, как и что у меня продвигается. Я узнавал в конце срока, возьмут ли меня. «Почему нет. Мы же тебя знаем и видим». Я не стал затягивать, подал заявление. Буквально за неделю или полторы медкомиссию, всё прошел. Уже и испытательный срок закончился. С первого дня я уже в графике. Работа нравится, всё устраивает.

— Там у вас какая-то гражданская специальность?

— Нет, гражданской специальности у меня нет. Я человек военный. Когда находился в заключении, получил специальность швейника, с 2006 по 2020 год занимался шитьем. В 2020-м, когда сюда приехал, работал на выездном объекте по лесу, потом — на заводе.

Завод, на котором сейчас работает, Алексей называть не стал. Понять его в этом можно

Источник:

— А военная пенсия у вас осталась?

— Да.

— То есть какой-то острой нужды сейчас нет?

— Как нет? Всегда есть моменты. Вот возьмем стоматологию. Я все 20 лет об этом думаю, сейчас потихоньку, помаленьку начинаю копить, чтобы хоть что-то сделать. Это там [в колонии] можно прожить, скажем, на четыре тысячи. Здесь на четыре тысячи не проживешь. Здесь один раз в магазин сходить — и тысячу сразу выкидываешь. Это если просто взять молока, хлеба и всё прочее. Я уже не говорю о чем-то другом. Здесь совсем другая жизнь. Но как бы ни было, она лучше здесь, чем там.

— В 2022 году, когда началась спецоперация, по регионам ездил Пригожин, набирал людей в ЧВК «Вагнер».

— Я в курсе, я видел это всё.

Осужденные рассказывали, что Пригожин побывал в нескольких колониях Челябинской области. ГУФСИН это официально не комментировал

Источник:

— У вас есть опыт службы, вы военный человек. Наверняка к вам подходили с предложением поехать на СВО. Вы для себя рассматривали эту возможность?

— Была такая мысль, сначала хотелось. А потом дочь сказала: «Я тебя и так жду. Еще туда [уйти] не хватало». У меня там зять с 2022-го служит и по сей день. Будь я немножко помоложе, лет 35−40, если бы срок был еще впереди… В основном же так все и уходили, у кого большие сроки. А мне на тот момент оставалось два года. Я и так этой жизни не видел. Девять лет армии, двадцать лет тюрьмы. Вот и вся жизнь моя как на ладони.

— А как вообще это было организовано?

— Нам так предложили: «Если хотите…» Это не раз было. Сначала Пригожин, потом Министерство обороны. У меня много друзей там сейчас служит именно с колонии. Из Омска многие ушли. Половина не вернулась. Если коснется, конечно, я, не задумываясь, пойду. Если уже конкретно всё будет, то тут всем придется идти.

— Вам бы это помогло очистить имя?

— Здесь, я вам скажу, палка о двух концах. Или ты его очистишь, или ты ляжешь в землю. Третьего не будет. Очистить имя я и отсюда буду стараться. Насколько получится, так и получится.

Алексей Корочкин долго был отрезан от возможности публично рассказывать свою историю. Сейчас всё по-другому

Источник:

— Давайте по вашему уголовному делу поговорим. Вину вы признаете или не признаете?

— Вы сейчас мне такой вопрос задали… Как можно ее признать, вину-то? Если я этого не совершал, почему я ее должен признавать? Хоть вывернись наизнанку, но я не могу это признать. Если на кого-то похож, если там человек военный орудовал, это еще не говорит о том, что меня надо за это судить. Сейчас вон сколько возможностей есть. И ДНК, и всё остальное. А там же были найдены и волосы, и кровь. Например, у Абдуллаева (первая жертва. — Прим. ред.) в машине. Я ездил, сдавал анализы полностью: у меня состригали волос, брали кровь с пальцев, с вены. И пришел ответ, что моего там [на месте преступления] ничего нет. Меня осудили просто по показаниям двух девчонок. И то одна потом в суде сказала: «Это не он», так ее прям задавил прокурор. Он ей прямо сказал: «Я вас по 306-й статье привлеку», то есть за дачу заведомо ложных показаний. Да, был фоторобот, по фотороботу сходство со мной есть, но в дальнейшем — ничего. Просто никто не хотел разбираться.

В 2004 году было три нападения на парочки

Источник:

— Как вас задержали?

— Я в тот день дочь устраивал в школу. Когда вернулся в общежитие, вахтер вышла, Роза. Сказала: «Алексей, тебя там милиция ищет». Я зашел в холл, увидел, что стоят трое молодых. Удостоверение показали: «Можно с вами поговорить?» — «А что случилось?» — «Ну, пойдемте». Я только в машину сел, дверь закрылась, и один сразу прохлопал меня. Я говорю: «Что ты ищешь?» — «А что такое в кармане»? — «Телефон». И всё, и увезли меня на Карла Маркса. Потом я уже узнал, как они на меня вышли. У нас в ЮУрГУ Елена Павленко работала, а у нее муж — участковый в Центральном районе. Он ее как-то забирал с работы, она села в машину, а там фотороботы лежали. Она говорит: «Смотри, как на нашего Лешку похож». И всё, и после этого 3 августа за мной приехали.

— В уголовном деле этого нет.

— В деле — нет.

Вот фоторобот, ставший роковым

Источник:

— О том, что в парке были убийства, вы до задержания слышали?

— Честно сказать, я ни за май не слышал, ни за июнь. А вот за июль — да, слышал, что произошло убийство. Но что за убийство? Я даже не знал, где это происходило. Мне потом уже карту показывали, и я понял, что это возле лыжной базы. В ту степь я даже ни разу не ходил. У меня основное было — центральный вход в парк Гагарина и карьер в центре парка, больше мы там никуда не ходили. Обычно мы туда с семьей ходили прогуляться. Ну и на День пограничника я в центре парка всегда был.

— В уголовном деле есть ваше чистосердечное признание. Оно было написано сразу после задержания?

— Да, это заявление было написано мной. И то, я это заявление написал, чтобы… со мной сидел один в камере. Он говорил: «Тебя на пожизненное упекут за такое. Возьми лучше что-нибудь на себя, придумай историю какую-нибудь». Я почти сразу от этого признания отказался, потому что понял, что дальше будет больше.

— На вас как-то давили перед тем, как вы написали это признание?

— Я на этот вопрос отвечать не буду.

Алексей Корочкин обжаловать свой приговор пытался еще из колонии, но ему неоднократно отказывали

Источник:

— Вас опознали две изнасилованные девушки. Как проходило это опознание?

— Меня привезли, сфотографировали, взяли отпечатки пальцев. Потом подняли на пятый этаж и там держали часа два. Когда я сидел в холле в наручниках, и Мухутдинову, и Коренкову (девушек, заявивших о насилии. — Прим. ред.) как раз туда-сюда провели. Потом меня завели к ним на очную ставку. Меня одно поражает: никто не обратил внимание на то, что Коренкова жила со мной в одном общежитии на протяжении нескольких лет. Убийство на ее глазах произошло в мае, задержали меня в августе. Она всё это время каждый день меня могла видеть. И почему-то не узнала. Потом зашла Мухутдинова и сделала опознание: «Это он убил Вову Карасева и изнасиловал меня». Я ей сразу говорю: «Подожди-подожди, ты сейчас в момент испортишь чужую жизнь». Но на меня сразу наручники надели, посадили — и всё. В тот момент уже были обыски, как я потом уже узнал, дома у бабушки, в Полетаево, в общежитии, где я жил. Искали [камуфляжную] одежду, оружие, но там ничего не было.

— Обычно показания проверяются на месте преступления. Просят человека показать, где, как и что он делал.

— Следственный эксперимент? Нет, меня никуда не вывозили. Говорили только: «Мы тебя вывезем сейчас в карьер, окунем раз пять». Я говорил им: «Поехали. В карьер так в карьер». Но нет, меня никуда не вывозили.

В 2005 году нападения на уединившиеся в лесу парочки продолжились

Источник:

— А вы знали о том, что в 2005 году нападения продолжились?

— Конечно. Когда я на суд приехал, адвокат говорила об этом, что произошло убийство. Я вам больше скажу, ко мне потом в СИЗО приезжали, сказали мне открыто: «Мы знаем, что это не ты, но ты будешь сидеть, пока мы его не поймаем». Я говорю им: «В смысле сидеть? 20 лет?» Они говорят: «Да». Развернулись и ушли.

— Это были следователи?

— Я не знаю, кто это был, следователи или оперативные работники. На тот момент дело очень громкое было. Прям рвали и метали, чтобы раскрытие было быстрое. Потому меня, наверное, и задержали. Никто разбираться не хотел. Когда Мухутдинова пошла в милицию, она говорила, что убийца брал у нее водительские права голыми пальцами. И эти права изымались на экспертизу, только ничего об этом в деле не указано.

Алексей утверждает, что на местах убийств побывал уже после освобождения, когда его привезли туда федеральные журналисты

Источник:

— То есть не все экспертизы и не все материалы в уголовном деле в итоге были?

— Когда я ознакамливался, уже ничего там не было. Хотя и экспертиза прав, и экспертиза оружия проводились. У Абдуллаева на момент убийства два пистолета пропало, цепочка, еще что-то из вещей. И их не искали. У меня ведь много раз брали кровь и отпечатки. И когда новые убийства в 2005 году были, и в 2006-м, когда меня уже в Омск увезли. В 2023 году ко мне тоже приезжали.

— Когда оружие, из которого совершены убийства, всплыло?

— Да, ко мне тогда приехали на поселок, взяли слюну, еще что-то.

— И какие были результаты?

— До сих пор никто ничего не говорит. Зато мне в Омске пытались испортить жизнь, даже специально газету в лагерь отправили — вот, мол, маньяк челябинский. Но что в колонии, что в СИЗО уже знали, что это какая-то подстава, относились ко мне, будем говорить, по-человечески.

На месте преступления не были найдены отпечатки пальцев Корочкина или его волосы. Мы изучали уголовное дело и можем говорить об этом точно

Источник:

— Вопросов к вам в колонии из-за этого дела не было?

— Ну почему? Изначально вопросы были. Когда я приехал, со мной посидели, поговорили и всё поняли. У меня не было никогда конфликтов, я ни с кем не ругался, не ссорился. Если есть у меня что-то, я последнее отдам. В Омске мне один человек сказал: «Алексей, настрой себя сразу на срок. А бумага всё стерпит. Пиши, пиши, пиши. Хоть каждый день жалобы отправляй». И время пролетело вообще моментально. Вот пять лет, десять, пятнадцать, и уже такое ощущение, что ты там родился. Всё просто идет по накатанной. Режим, завтрак, отбой, подъем, и всё. Бывали моменты, конечно, когда прям тяжело было. Получаешь отказ — и три дня прям не по себе, потом начинаешь заново жалобы на приговор писать. Одно хорошо — весь срок я работал, и голова просто другим не забивалась. Начальник колонии в Омске как бы верил мне, и он мне сказал: «На поселок ты уйдешь». В 2020 году в мае я приехал в Копейск. И был там уже до конца.

— Насколько я поняла, вам не давали УДО, хотя вы просили.

— Два раза я подавал документы. Но у меня статья 131 (об изнасиловании. — Прим. ред.), что не поощряется. Хотя везде я положительный был. В колонии-поселении даже работал на выездных объектах — на «Ураллесе», на заводе «Пластмасс». Если дают добро на выездные объекты, как можно сказать, что я не исправился?

Основной срок у Алексея Корочкина прошел в Омске, а с 2020 года он сидел уже в Копейске

Источник:

— А вы с кем-то оттуда поддерживаете сейчас связь?

— Конечно. А как не поддерживать? Есть близкий круг, те люди, с которыми хлеб последний делили, друг за друга стояли.

— У вас есть какая-то обида на девчонок, которые дали показания? Кто-то из них с вами пытался связаться за это время?

— Нет, ни разу. Даже когда я освободился, когда мы ездили к Малахову. Какая может быть обида на них? Возьмем даже Коренкову, она же не от своего имени там шагала. Об изнасиловании-то изначально речи никакой не было, а 4 августа появились два заявления. Я потом на суде задавал вопрос: «Вы писали заявление об изнасиловании, чтобы вас признали потерпевшей?» Обе говорили: «Нет». А там два заявления написаны одной рукой, одним числом. Значит, кто-то помог. Мне же говорили: «Возьми два трупа на себя, а с девками мы договоримся». Я говорю: «Вас ничего не смущает?» — «Ну, езжай на полную тогда». Вот я и поехал на двадцатку.

В колонии Алексею удалось найти близких друзей, на работе — поддержку

Источник:

— Вы с лета на свободе, успели у Малахова побывать на съемках. Есть такое, что вас на улицах узнают?

— Это вообще отдельная история. Меня не просто узнают, мне все пишут во «ВКонтакте», в «Одноклассниках», в телеграме. Когда программа с Малаховым вышла, у меня до 12 ночи телефон не отключался! Я не успевал всем ответить. А вообще, меня с 2022 года все узнают. На работе, по крайней мере, знают все досконально. Бывало, что я выходил на проходной, и там смотрят — в телефон, на меня, в телефон, на меня. Я им говорю: «Да, это я».

— Какая у вас стратегия на этот случай? Если человек к вам подходит, то вы объясняете ему что-то? Или нет смысла?

— Если подойдет ко мне человек, я его не оттолкну. Так и так, объясню, если он действительно хочет просто поинтересоваться, поговорить. Если нет, то нет. Настаивать я не буду. Стоять на улице и кому-то что-то доказывать? Да мне легче просто сесть в машину и уехать.

Во время недавнего визита генпрокурора Алексей с адвокатом тоже ходили на прием. Правда, не к самому Игорю Краснову, а одному из его подчиненных

Источник:

— Все эти 20 лет вы с детьми общались, виделись?

— Постоянно. Изначально письма писали, потом уже таксофоны пошли. Дочери звонил постоянно, с сыном попозже чуть-чуть начал общаться. Дочь перед арестом со мной жила, потом ее бабушка забрала. А сын находился у бывшей супруги в Новосибирске. Звонить можно было раз в неделю, давали по 10 минут. За 10 минут успеваешь маме сказать «Привет» да дочь попытаться поймать. Она то на занятиях, то на каток бежит. Звонишь ей, а она: «Пап, я сейчас разговаривать не могу». Что сделаешь? Еще неделю ждешь. Потом уже на поселке хоть каждые пять минут звонить можно было, всё доступно. Деньги ложи да звони.

Дети Корочкина были совсем маленькими, когда его посадили. Теперь они взрослые

Источник:

— А приезжали?

— Да, постоянно. Дочь ко мне первый раз приехала в 2021 году, уже с внуком. И потом чуть ли не каждую неделю бывала. На колонии-поселении без ограничений свидания, пожалуйста. Суть только в том, что там, условно, 20 человек, и каждому тоже надо. Мы расписали там график, кто, когда идет, подбирали числа. Если к кому-то не приехали, звонишь своим: «Сможете?» — «Да, поехали».

— То есть как растут внуки, вы видели?

— Что правда, то правда. Они большие уже стали. Одному уже четыре года, второму два. Внучке около восьми месяцев. Внучку еще не видел, только по WhatsApp.

— Внучка у сына родилась?

— Да.

После освобождения Алексей вернулся совсем в другой мир — цифровой, а не аналоговый

Источник:

— Когда вы еще в колониях находились, у вас была возможность технологиями пользоваться? Соцсети, телефоны?

— Нет, этого там нет. Откуда? На строгом режиме это запрещено всё.

— До ареста у вас ведь был телефон?

— Да, Motorola, по-моему. А нет, у меня был Sony Ericsson 210-й, что ли. Тогда еще телефоны были без полифонии, просто для звонков. Связь Fora. Первые телефоны мы называли «орехоколотель». У него аккумулятор был тяжелый такой, как молоток (смеется). Потом я уже маленький себе телефон взял, с ним и забрали.

— А в целом было у вас понимание, как меняется мир?

— Почему нет? Разделяет только забор. Сотрудники, они же каждый день приходят. Всё равно кто-то что-то рассказывает: там это поменялось, там то поменялось. Уже тут, когда из колонии-поселения стали на выездные объекты отпускать, мы через весь город ездили. Едешь в «Газели», смотришь, как всё поменялось. В 2020-м году, когда я первый раз вышел в магазин, это было что-то! Сколько я, 16 лет там не был? Нас из колонии-поселения в магазин раз в неделю вывозили, мы брали там всё, что хотелось, потом сами готовили.

— С онлайн-оплатой и с картами долго пришлось разбираться?

— Я до сих пор не знаю, как с телефона что-то оплачивать. А переводы делать уже научился. Дочь прошу помочь, если надо что-нибудь заказать. Она говорит: «Ты когда уже, папа, научишься?» А я пока боюсь нажать не туда, не дай бог. Я говорю: «Лучше ты закажи, я оплачу». — «Всё, давай, я закажу».

— Это на маркетплейсах?

— Нет, просто с доставкой что-нибудь. До сайтов, которые «Озон» и вот это всё, я пока еще не дошел. Потихоньку, конечно, буду изучать, потому что жизнь, я смотрю, сейчас вся в этом. Народ уже никуда даже не ходит, просто заказывает, а мне интереснее пойти, прогуляться. Люди вот любят заказать еду домой, а я люблю сам готовить. Но есть, конечно, то, что сам не приготовишь. Роллы там или KFC, вот это приятно заказать. Я дочь попрошу, она закажет, и мы поедим с дядькой. Ничего, я тоже научусь потихоньку. Я ведь и шить никогда не умел, а в 2006-м мне сказали: «Садись за машину». Я даже не знал, как к ней подойти. «Садись, научишься». И вот, пожалуйста, специалист. Потом уже лес пилили, это мне тоже нравилось. На заводе тоже новое было всё. Но работа есть работа. Я ради работы даже от Абхазии отказался.

— А кто вам предлагал поехать в Абхазию?

— Я в эфире у Малахова говорил, что мечтаю съездить на море, и после передачи нашлись спонсоры. Сказали: «Давайте мы оплатим поездку в Абхазию, чтобы он съездил, отдохнул». Я от этого отказался, потому что только-только устроился на работу. Объяснил им: «Не подумайте ничего плохого, но ситуация в том, что больше я работы пока не найду». Не хотел я рисковать. С моей автобиографией, с автобиографией любого осужденного работу найти очень тяжело. Если ты судим, сразу говорят: «Извините, нам не подходит». А коль у меня всё сложилось, я готов держаться и буду работать.

— Тогда у вас как будто всё в порядке.

— Одно вроде как в порядке, а другое всё равно терзает. Я говорю одно — то, что я не хочу назад оглядываться уже. Потеряно много в этой жизни, но если жить этим, постоянно оглядываться, то здоровья никакого не хватит.

<p>Алексей Корочкин</p><p>Алексей Корочкин</p>

Я 20 лет выдержал, думаю, и дальше выдержу. Сила воли плюс характер есть, главное, чтобы здоровье не подвело.

Лесопарковый маньяк или жертва?

Как рассказывал ранее 74.RU, Алексей Корочкин отсидел ровно 20 лет, так и не признав вину в убийствах и изнасилованиях. По версии следствия, его жертвами были пары, уединявшиеся по ночам недалеко от памятника Курчатову. Мужчин убивали, над их спутницами надругались. В СМИ преступника прозвали Лесопарковым маньяком, а 3 августа 2004 года по громкому делу был задержан отставной военный, работавший охранником ЮУрГУ и живший недалеко от мест нападений. Корочкина признали виновным в двух эпизодах из целой серии. При этом в деле нет явных доказательств, помимо показаний жертв, а они видели преступника в темноте. Вот подробная история.

Алексей Корочкин ранее заявлял, что намерен добиваться оправдания и после освобождения. На свободу он вышел 2 августа.

После освобождения Корочкин отправился на съемки шоу «Малахов». В эфире брат первой жертвы — криминального авторитета Яши Абдуллаева — заявил, что не верит в виновность Алексея. По мнению семьи погибшего, то убийство было заказным. А приглашенные эксперты предположили, что «лесопарковым маньяком» мог оказаться сотрудник правоохранительных органов. Вот что на это указывает.

ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии
0
Пока нет ни одного комментария.
Начните обсуждение первым!
ТОП 5
Мнение
Российский ретейл на грани? Эксперт рынка труда — о том, как кадровый кризис угрожает отрасли розничной торговли
Анонимное мнение
Мнение
«Тот самый S.T.A.L.K.E.R. с тупыми болванами». Журналист потратил более 30 часов на игру, которую все ждали 14 лет, — впечатления
Даниил Конин
журналист ИрСити
Мнение
Россияне съездили в страну гор и вина — Армению — и почувствовали себя дома: плюсы и минусы отдыха
Анонимное мнение
Мнение
Смотрят на иностранцев как на зверушек, но хорошо платят: модель из России устроилась на работу в Китае — ее впечатления
Анонимное мнение
Мнение
«Сил их терпеть нет даже у меня». Правдивый рассказ хозяйки трех шотландских кошек — их заводят за милую внешность
Анонимное мнение
Рекомендуем
Объявления