Налоговые проверки эмитентов и новые риски

История с ОАО «ТольяттиАзот», который в результате недавней проверки за 2010 год получил налоговые доначисления в полмиллиарда рублей, уже подтвержденные судом кассационной инстанции, интересна не только сама по себе. Она характерна для меняющихся взаимоотношений внутри российского бизнеса и бизнеса с государством в лице налоговиков и правоохранителей. Суть истории в том, что хорошо налаженному бизнесу выставляются новые налоговые претензии за прошлые годы, существенно ухудшая его состояние и возможности для дальнейшего роста. До недавнего времени подобные претензии признавались судами необоснованными.

Сегодня условия ведения бизнеса для многих участников рынка, включая ТоАЗ, резко ухудшились. До сих пор, несмотря на проверки со стороны налоговых органов, суды решали многие дела в пользу бизнеса, позволяя ему работать и работать весьма эффективно, оспаривая необоснованные налоговые претензии. Сейчас, похоже, ситуация изменилась. И среди важных причин – острая нужда бюджета в деньгах и поставленная государством перед ФНС задача максимизации налоговых сборов. В связи с чем в настоящее время порядок взимания штрафов с бизнеса существенно упростился. Кроме того, играют роль и генеральный курс на создание гигантских, контролируемых государством сырьевых холдингов, на деофшоризацию, на выведение бизнеса из-под юрисдикции международных судов.

В данном случае пример с Тольяттиазотом является весьма показательным. Межрегиональная инспекция ФНС РФ по крупнейшим налогоплательщикам №3 контролирует сделки на предмет соответствия цен рыночным. Для этого используются специальные правила контроля за ценообразованием существенно измененные в 2012 г. При значительном отклонении цен от рыночных ФНС предписывает компаниям доплачивать налоги. В 2010-2013 годах сумма доначисленных налогов за занижение цен по отношению к рынку составила по данным Счетной палаты порядка 18 млрд рублей. Претензии предъявлялись многим, включая крупные нефтяные компании, газотрейдеров, крупным табачным и пивным производителям, продавцам иностранных автомобилей и др., даже мелким розничным точкам. В 2014 году в рамках контроля за ценообразованием в бюджет дополнительно поступило около полутора миллиардов. Эксперты считают, что эта сумма будет расти и существенно, поскольку будут появляться все новые результаты проверок по «новым» правилам контроля цен. И полмиллиарда ТоАЗа выглядят весьма весомой прибавкой.

До 2012 года российские правила контроля за ценообразованием исходили всего из двух статей Налогового кодекса: статьи двадцатой, определявшей, какие компании следует признавать взаимозависимыми, и статьи сороковой, позволявшей контролировать цены в сделках налогоплательщиков. Когда цена отклонялась более чем на 20% от рыночной, налоговая инспекция была вправе пересчитать цену по сделке и доначислить налог. Сейчас правила изменились, и налоговая служба получила возможность толкования не всегда исчерпывающе ясных новых формулировок. В частности, в деле ТоАЗ за базу при расчете отклонений ею была взята не рыночная, а чужая контрактная цена из выбранной ФНС по своему усмотрению сделки, причем условия взятого ими для сравнения с ТоАЗ контракта не раскрываются даже в рамках судебного разбирательства со ссылкой на налоговую тайну. Почти трехкратная разница в объемах поставок продукции между сделкой ТоАЗ и той, что выбрала для сравнения ФНС, была отмечена в заказанной самими налоговиками экспертизе как существенная, требующая введения скидок за объем, но ссылающиеся на результаты этой экспертизы представители фискального ведомства цифры не откорректировали.

Во всех экспертизах по этому делу, включая судебные, 20-процентное отклонение цены по сделкам ТоАЗа было рассчитано от рыночной цены, и компания во всех случаях в него укладывалась, причем часто с большим запасом. В последних же судебных актах, чтобы обосновать налоговые претензии, отклонение рассчитано от контрактной цены, а не от рыночной, как того требует закон. И эта подмена в формуле расчета, механически перенесенная из решения налоговой инспекции в судебные акты, помимо налоговых доначислений в полмиллиарда рублей конкретному налогоплательщику сулит серьезные системные проблемы всему российскому бизнесу. Как бы этот случай не оказался первой ласточкой, свидетельствующей о новом подходе государства к бизнесу. В деле ТоАЗ, таким образом, создается прецедент существенного ухудшения правил игры для бизнеса, причем осуществляемого задним числом.

Еще один прием, использованный налоговиками в деле Тольяттиазота, и представляющий угрозу бизнесу, – это использование тайной информации для обоснования доначисления налогов. Это когда ФНС говорит, что другое предприятие заключило сделку на таких же условиях, как у вас, но цены продажи товара у него были выше. Однако вам детали этой «аналогичной» сделки никто не предъявляет, и документы по ней, ссылаясь на налоговую тайну, также не представляют. Причем не раскрываются эти документы и в суде. Есть серьезные основания считать, что та сделка ОАО «Минудобрения», по цене которой вместо рыночной Тольяттиазоту были доначислены налоговые недоимки, не сопоставима с его собственными контрактами ни по объемам, ни по иным условиям. Более того, контракт «Минудобрения», на который ссылались налоговики, относился к 2006 г., а не к 2010 г., за который ТоАЗу были выставлены претензии. Иными словами, налоговики были, мягко говоря, не совсем корректны, сравнивая между собой контракты двух организаций. Об этом, кстати, наглядно свидетельствует и представленная на суде таблица цен на аммиак в 2010 г. по месяцам у «Тольяттиазота» и «Минудобрений», с диапазоном колебаний в первом случае в полтора раза меньшим, чем во втором – 245-323 доллара за тонну против 265-390.

Более того, сам факт привлечения к публичной ответственности на основании тайной информации противоречит основополагающим нормам Конституции. ВАС в свое время прямо высказывался против такой практики как противоречащей положениям части 2 статьи 24 Конституции РФ. В деле Тольяттиазота на это, похоже, предпочли закрыть глаза, либо по невнимательности, либо исходя из ложно понимаемых «государственных» интересов. Неужели здесь требуется вмешательство Конституционного суда?

Решение кассационной инстанции от 30 июня 2015 г. касалось налоговой проверки по 2010 году. В настоящее время продолжается судебное разбирательство, теперь по материалам проверки 2009 года. До 2015 г. все судебные разбирательства, касающиеся недоимок в предыдущие годы, Тольяттиазотом были выиграны. Нынешнее проигранное дело за 2010 г. является исключительно важным прецедентом, как для ТоАЗа, так и для российского бизнеса в целом. Ведь если в истории ТоАЗа есть ключевой конфликт интересов, то это не конфликт между интересами государством и эффективным бизнесом, а конфликт между общегосударственным стратегическим интересом и конъюнктурным ведомственным.

В этих условиях ослабления контроля за действиями ФНС со стороны судов и усиления соображений «политической целесообразности» в виде постановки сверхзадач по изменению бизнес-ландшафта увеличивается опасность рейдерских атак на бизнес. Одну из них мы, по-видимому, и наблюдаем сейчас в деле Тольяттиазота. Не случайно Сергей Махлай, возглавляющий совет директоров компании, в своем декабрьском интервью «Известиям» говорил о реальной угрозе уголовного преследования, если он не согласится на предложенные условия продажи предприятия, которую он увидел в обращенных к нему словах Дмитрия Мазепина – миноритарного акционера «Тольяттиазота» и одновременно владельца конкурирующего с ним холдинга «Уралхим». Угроза эта выглядит далеко не пустой в свете вынесенного тогда же, в декабре 2014 г. постановления Басманного районного суда Москвы о заочном аресте Махлая.

Если ситуация не будет переломлена сейчас, то понятно, каковыми будут следующие решения судов – и по ТоАЗу, и по другим лучшим представителям крупного бизнеса.

Николай Петров,
руководитель центра политико-географических исследований, профессор ВШЭ.
Источник: 1prime.ru.